|
Позади них слышались оживленные голоса. Кипевшая от негодования Макси даже подумала, не позвать ли на помощь, но тогда придется давать бесконечные объяснения. А Робин с его богатой фантазией все равно сумеет выкрутиться. К тому же она его вовсе не боялась. Скорее он должен опасаться ее. Как только деревня скрылась из виду, Макси остановилась и вырвала у него руку. – Эта ваша выходка разрешила все мои сомнения, – выпалила она. – Такой наглости и бесцеремонности…. – Вы совершенно правы, я веду себя с вами бесцеремонно, – с металлом в голосе сказал Робин. – Но я намерен сопровождать вас до Лондона, и советую вам с этим смириться. Макси схватилась за нож, но Робин поймал ее руку. Он держал ее не очень крепко, но вырваться она не могла. – Не надо, Максн, – сказал он, глядя ей прямо в глаза – Вы решительная и независимая женщина – за всю жизнь я знал только одну такую, но вы пустились в путешествие по незнакомой вам и изобилующей опасностями стране. Кроме обычных грабителей, по ней шастают демобилизованные голодные солдаты, которые не могут найти работу, крайне настроенные радикалы, которые хотят свергнуть правительство, и Бог знает кто еще. Может быть, вам и повезет и вас никто не тронет, но это маловероятно. Уверяю, со мной вы будете в большей безопасности. За несколько последних минут ее мнение о Робине изменилось. Макси больше не считала его слабосильным болтуном, и ей уже не хотелось вступать с ним врукопашную. Кажется, он искренне хочет взять на себя миссию ее защитника. Может быть, у него есть и другие, менее благородные намерения, но Макси не раз приходилось отражать попытки обольщения, и вряд ли Робин попробует взять ее силой. Если этому проходимцу понадобится женщина, ему стоит только, проходя по деревне, ослепительно улыбнуться – и все селянки пойдут за ним толпой, как мыши на кусок сыра. Так окончательно и не решив, будет ли она делать повторные попытки сбежать от Робина, Макси сказала: – Хорошо, мистер Андервилль; я готова смириться с вашим обществом, по крайней мере, на ближайшее время. Только не вздумайте распускать руки – это вам дорого обойдется. – Да что вы, я скорей суну руку в клетку к тигру! Лицо Робина посветлело, и перед Макси опять стоял тот лениво обаятельный бездельник, которого она встретила в лесу. Но она не забудет тот мрак, что увидела в его глазах. Когда он отпустил ее руку, Макси невольно спросила: – А кто была другая решительная женщина? Он широко улыбнулся. – Моя старая приятельница. Вам бы она понравилась. – Сомневаюсь. Они двинулись дальше по дороге. До наступления темноты оставался еще по крайней мере час, и они успеют пройти еще несколько миль. – Надеюсь, если нам не попадется какой нибудь сарай, ваша псевдоаристократическая светлость способна провести ночь под живой изгородью? – Мне приходилось ночевать и в местах похуже, – ответил Робин. – Например, в тюрьме. – А вас часто сажали в тюрьму? Макси подозревала, что в тюрьму Робин попадал не раз, хотя бы за бродяжничество, но не сомневалась, что ему приходилось совершать и более тяжкие проступки. – Было дело, – признался Робин. – Самая лучшая тюрьма, какую я знал, находится во Франции. Это замок, там прилично кормили и давали хорошее вино, и моим соседом по камере был герцог. Увидев смешинку в его глазах, Макси решила, что это очередная выдумка. Он и сам понимает, что она ему не верит. – Да, неплохо. Но если это была лучшая тюрьма, какая же была худшей? Робин задумался. – Худшая – в Константинополе. Турецкого языка я не знаю, и не умею играть в их карточные игры. Мне было очень скучно. Но зато я там познакомился с весьма интересным китайцем… И Робин принялся рассказывать дикую и невероятно смешную историю о том, как он умудрился бежать из константинопольской тюрьмы. |
