|
Это привлекает внимание Грейс, хотя она по-прежнему не произносит ни слова. — «Граждане за прогресс» стёрли его из своей истории, — говорит Коннор. — «Своей» истории? Они стёрли его из истории человечества! Тебе известно, что мы с ним получили Нобелевскую премию?! Риса смотрит на неё во все глаза, приоткрыв рот, и при виде её реакции Соня смеётся: — В области биологии, дорогая. Антиквариат в те времена был просто моим хобби. — Это случилось до Глубинной войны? — спрашивает Риса. Соня кивает. — Есть у войн такое свойство — возносить некоторых людей на высоту. И наоборот — низвергать в пропасть. И не только людей, но и вещи. Коннор пододвигает свой стул вперёд, скрежеща ножками по полу. — Мы с Левом прочёсывали Сеть в поисках имени Рейншильда. Но его нигде не было. Вообще ни одного упоминания. И только в одной-единственной статье оно было написано неправильно — вот так мы его и отыскали. — Помолчав, Коннор добавляет: — Там была ваша фотография. Поэтому мы догадались, что вы в этом как-то замешаны. Соня отворачивается. — Стерев нас из истории, они нанесли нам самое страшное оскорбление. С другой стороны, это облегчило мне задачу, когда мне понадобилось скрыться от них. И не только от них — вообще от всех. — Мы знаем, что это вы основали «Граждан за прогресс», — говорит Коннор, отчего у Рисы снова отваливается челюсть. — Не мы. Дженсон. Я к тому времени удалилась от дел. Вовремя увидела кровавые словеса на стене. А он был идеалист. Прекраснейшая из его черт и самый ужасный недостаток. Глаза Сони увлажняются, и она указывает на коробку с салфетками, стоящую на столе. Грейс протягивает ей салфетку. Соня вытирает глаза — только один раз; в течение всего последующего разговора они остаются сухими. Коннор задаёт следующий вопрос: — Мы знаем, что «Граждане за прогресс» замышлялись как организация, призванная не допустить злоупотреблений биотехнологиями. Что пошло не так? — Мы выпустили джинна из бутылки, — горько говорит Соня, — а такой джинн не подчиняется уже никому. Снизу доносятся раздражённые голоса — в подвале ссорятся спрятанные там беглецы. Соня стучит палкой по крышке люка три раза, и голоса умолкают. Тайны внизу. Тайны наверху. Когда Соня начинает свой рассказ, Коннор невольно наклоняется вперёд. — Мы с Дженсоном стали пионерами в области нейропрививочной технологии, которая позволяет использовать для трансплантации все части донорского организма. Любой орган, любую конечность, каждую мозговую клеточку. Мы хотели спасать жизни. Мы хотели, чтобы мир стал лучше. Но дорога в ад вымощена добрыми намерениями. — Соглашение о расплетении? — следующий вопрос Коннора. Соня кивает. — Ни о чём подобном ни у кого не мелькало даже мысли, когда мы совершенствовали свои технологии. |
