|
— Не стоит, — возражает Коннор. — Я наврал. Терпеть не могу твой хвост. Лев не может удержаться от смеха, и у него начинает ныть бок, отчего юноша болезненно морщится. Подхватывая эстафету приветствий, к Леву смущённо подходит Кили. Когда Лев в последний раз видел мальчугана, тот был на голову ниже. Теперь они почти одного роста. — Привет, Лев. Я рад, что ты вернулся, особенно — что в живом виде! Кили ещё будет расти, а вот Леву это не грозит. Его рост остановился — такова плата зато, что он в своё время насытил свою кровь жидкой взрывчаткой. Пивани тоже здесь, готовит обед, жаркое из свежего мяса — наверняка сам добыл на охоте сегодня. Его приветствие, поначалу сдержанное, заканчивается таким крепким объятием, что Леву больно, но он не подаёт виду. И только Грейс держится в сторонке. Даже после их отчаянной поездки в угнанном автомобиле она не может решить, как ей держаться с Левом. Она заговаривает с ним только после того, как все расселись за обеденным столом. — Так ты точно не взорвёшься? В наступившем неловком молчании раздаётся голос Кили: — По правде, мне тоже интересно. Лев делает огромные глаза. — А вот возьму и... — зловеще произносит он, выжидает пару секунд и вскрикивает: — БУУМ! Все подскакивают, а Грейс — выше всех. Она заляпывает соседей по столу соусом и выпаливает целый залп ругательств, отчего все присутствующие катятся со смеху. После обеда все расходятся по своим делам, и Коннор с Левом остаются одни. — Слушай, так что всё это значит? — тихо спрашивает Коннор. — Откуда ты знаешь всех этих людей? Лев глубоко вздыхает. Коннор заслуживает объяснений, хотя Леву и не очень хочется в них пускаться. — Я побывал здесь до того, как пришёл на Кладбище. Они приютили меня на некоторое время. Почти приняли в племя. Почти. Всё испортили проклятые орган-пираты. Они напали на нас, когда мы были в походе в лесу, и сын Элины... — Уил? — Да, Уил. Он предложил себя в обмен на жизни остальных. Коннор в недоумении. — С каких это пор орган-пираты вступают в переговоры? — Им нужно было что-то необыкновенное. А Уил был очень даже необыкновенным. В жизни не слыхал, чтобы кто-то так играл на гитаре, как он. Заполучив его, пираты махнули рукой на остальных. Ну и вот, я тоже был там, к тому же я чужак, пришлый, вот меня и сделали козлом отпущения. После этого я не мог больше здесь оставаться. Коннор кивает и не выспрашивает подробностей. Вместо этого он смотрит в окно. Снаружи совсем стемнело, видны лишь огни домов на той стороне расщелины. — Тебе бы лучше не привыкать к здешней жизни, — предупреждает Коннор. — Я уже привык, — отвечает Лев и уходит, прежде чем Коннор успевает сказать что-то ещё. |
