– Благодарю, – ответила прокурор.

Майкл Голд приблизился к трибуне для дачи свидетельских показаний с энтузиазмом человека, идущего на плаху. Он не сводил глаз с судьи, намеренно избегая смотреть как налево – на Мэлани, так и направо – на Джеймса Харта. Заняв место свидетеля и положив руку на Библию, он взглянул на Криса. И подумал: «Я делаю это для тебя».

В глубине души он не мог себе представить, что Крис убил его дочь. Если бы обвинение предъявило ему в качестве улики дымящийся пистолет с отпечатками пальцев Криса, даже тогда Майкл с трудом бы поверил. Но в голове у него все же зародилось зернышко сомнения, которое могло вырасти до невероятных размеров, и крутился вопрос: «А откуда ты знаешь?» Он не знал. Никто не знал, кроме самих Эмили и Криса, и существовала вероятность того, что Крис совершил необдуманный поступок. Именно поэтому он не мог сказать Джордану Макфи то, что хотел адвокат.

Майкл встретился с Джорданом четыре дня назад, чтобы обсудить его показания.

– Если вы прямо заявите присяжным, что Крис не убивал вашу Дочь, – сказал Джордан, – у Криса появится крошечный шанс по победу.

Майкл из вежливости обещал подумать. «Но что если? – продолжал нашептывать ему внутренний голос сомнения. – Что если?»

Сейчас он пристально смотрел на юношу, которого любила его дочь. Юношу, который сделал ей ребенка. И беззвучно извинялся за то, о чем промолчит.

– Мистер Голд, – негромко начал Джордан, – спасибо, что согласились сегодня прийти в суд.

Майкл кивнул.

– Должно быть, непривычно выступать свидетелем со стороны защиты, – продолжил адвокат, – ведь это суд над убийцей. Подсудимого обвиняют в том, что он убил вашу дочь.

– Я знаю.

– Я могу спросить, что заставило вас выступить на стороне защиты?

Майкл облизал губы. Его мозг тут же выдал ответ, который они репетировали с Джорданом.

– Потому что я знаю Криса так же хорошо, как знал свою дочь.

– Я буду краток, мистер Голд, и попытаюсь как можно меньше касаться больной темы. Вы не могли бы описать ваши с дочерью отношения?

– Мы были очень близки. Она была моим единственным ребенком.

– Расскажите нам о Крисе. Как давно вы его знаете?

Майкл взглянул на неподвижно сидящего Криса.

– Я знаю его с рождения.

– Какая разница в возрасте у Криса с Эмили?

– Три месяца. Мать Криса в прямом смысле помогала Эмили появиться на свет – я немного опоздал. Крис оказался в больничной палате с моей дочерью еще до меня.

– И вы видели, как они вместе росли?

– Да. Они были неразлучны с первого дня, как лежали вместе в кувезе. Крис настолько же часто крутился у нас в доме, насколько, полагаю, Эмили крутилась в доме Хартов.

– Когда они от дружбы перешли к… большему?

– Они стали встречаться, когда Эмили было тринадцать лет.

– Как вы к этому отнеслись? – задал очередной вопрос Джордан.

Майкл потеребил рукав своей спортивной куртки.

– А как к этому относится любой отец? – пробормотал он. – Хотел ее защитить, она навсегда останется моей маленькой доченькой. Но я не мог представить себе другую кандидатуру, с кем бы Эмили познала все… радости. Когда‑то это должно было случиться, а Криса я знал и доверял ему. Я без сомнений доверил ему самое дорогое, что было у меня в жизни, – свою дочь. Откровенно говоря, я доверял ему Эмили уже много лет.

– Что вы думали об их отношениях?

– Они были очень, очень близки. Ближе, чем обычные подростки.