|
Чтобы вас прикончить, достаточно тех бумаг, что у меня в кармане. Я даже не буду стараться упрятать вас в тюрьму. Достаточно спровадить вас в лагерь Для интернированных лиц, подозреваемых в нацизме. Блюменталь протестующе поднял руку. --Для этого нужен кое-кто посильнее вас, господин Хирш! И серьезные доказательства, а не ваши сфабрикованные писульки. --Вы так думаете? -- Хирш рассмеялся. -- В военное-то время? Ради какого-то сомнительного эмигранта, уроженца Германии? Да и что с вами такого страшного случится в лагере для интернированных? Это очень гуманное учреждение временной изоляции от общества. И чтобы попасть туда, вовсе не обязательно быть отпетым злодеем. Но даже если вы открутитесь от лагеря, как насчет вашего гражданства? Тут достаточно малейшего сомнения и просто сплетен.. Рука Блюменталя впилась в собачий ошейник. --А что будет с вами? -- тихо проговорил он. -- Что будет с вами, если все это выплывет? Об этом вы подумали? Шантаж, ложные показания... --Я прекрасно знаю, сколько за это полагается, -- ответил Хирш. -- Только мне, Блюменталь, это совершенно все равно. Мне на это плевать! Плевать я хотел на все это! На все, что вам, жалкому воришке-филателисту с видами на американское будущее, представляется таким важным. Мне это все безразлично, только вам, мокрица вы буржуазная, в жизни этого не понять! Мне это еще во Франции было безразлично! Неужели вы думаете, я бы иначе стал всем этим заниматься? Я не какой-нибудь там слюнявый гуманист! И мне не важно, что со мной потом будет! Так что если вы, Блюменталь, вздумаете что-нибудь против меня предпринять, я в суд не побегу. Я сам вас прикончу! Мне не впервой. Или вы до сих пор не усвоили, как мало в наши дни стоит жизнь человека? -- Хирш сделал пренебрежительный жест. -- Сами подумайте, о чем мы в сущности спорим? Для вас это даже не вопрос жизни. От вас всего лишь требуется заплатить часть тех денег, которые вы Боссе должны, больше ничего. У Блюменталя опять сделалось такое лицо, будто он что-то жует. --У меня нет дома таких денег, -- выдавил он наконец. --Можете дать мне чек. Внезапно Блюменталь отпустил овчарку. --Место, Харро! Он открыл дверь. Собака исчезла. Блюменталь снова закрыл дверь. --Наконец-то, -- бросил Хирш. --Чек я вам не дам, -- сказал Блюменталь. Вид у него вдруг сделался страшно усталый. -- Надеюсь, вы меня понимаете? Я не верил своим глазам. Вот уж не думал, что он так быстро сломается. Видимо, Хирш был прав: вечный, даже без видимой причины, эмигрантский страх вкупе с чувством вины лишил Блюменталя уверенности. А соображал он, похоже, быстро и так же быстро привык действовать, --__ если, конечно, не успел придумать еще какой-нибудь фортель. |
