— На этот раз ты права, — заметила Вентресс. — Никто не может знать, чем это закончится, — с одним исключением. — Когда она говорила, в её голосе прозвучала странная страсть, которой Триллот прежде не слышала.

— И кто или что это?

Вентресс прищурилась, её бледные щеки порозовели.

— Граф Дуку предвидел это, и я видела это. Что бы еще ни случилось, мы с Оби-Ваном Кеноби снова встретимся. На Квейта я обещала Кеноби, что убью его. Моему хозяину он нужен живым. Итак: он покинет Цестус в оковах или упокоится в его песках.

Триллот распознала внезапный прилив на лице Вентресс. Это было вожделение. Не простая физическая страсть, хотя в ней и пылал безымянный телесный голод. Это было словно вожделение, вывернутое наизнанку, и оно горело внутри этой блудницы подобно огню, который она не могла погасить.

Двое странных и могущественных чужеземцев враждовали, и она молилась, чтобы не оказаться между ними. Когда сталкиваются такие гиганты, маленький народ, вроде Триллот, может быть полностью уничтожен.

С другой стороны, однако, в такое время даже маленький народ может извлекать для себя большую выгоду…

64

— Куда ты меня ведешь?

— Шшш, — ответила Шиика Тулл.

Больше часа они шли по неровной земле. Джанготат уже давным-давно потерял направление — так много было изгибов и поворотов. На его глазах была повязка двойной толщины, и еще сверху на голову надет мешок. Тройная защита. Почему это так важно? Ему обещали сюрприз, затем сказали, что он сможет насладиться им только в том случае, если позволит завязать себе глаза. Это, видите ли, тайна.

Он согласился, затем Шиика и брат Фейт повернули его кругом. Когда он остановился, он почувствовал ветер и догадался, куда он стоял лицом. Когда они повели его вверх по склону холма, ему пришлось забыть эти мысли и сосредоточиться на том, как бы не упасть и не переломать себе кости.

Примерно через пятнадцать минут подъема воздух стал холоднее, земля — ровнее, и он понял, что они вошли в пещеру. Даже после этого повязку не сняли: они кружили и петляли по пещере, по ненадежной опоре, слыша вдали странное водяное эхо.

А потом они ещё почти час шли по неровной земле. Дважды он слышал звуки падающей воды, на тыльные стороны его рук попали прохладные туманные брызги. Затем они начали спускаться по высеченным в камне ступеням.

Он просто стоял там, задаваясь вопросом, чего же она хочет от него. Но она так ничего и не сказала. Наконец, чувствуя легкое раздражение от одиночества и темноты, он сказал: «Что?», сразу же смутившись от нелепости этого слова.

Его руки нащупали повязку.

— Нет, — произнесла Шиика. Её прохладные пальцы опустили его руки.

— Почему нет?

— Ты не должен пользоваться своими обычными ощущениями, — ответила она. — Глазами или ушами.

Замешательство боролось с мощным и непривычным побуждением сделать ей приятное. Возможно, не так уж это странно. Она спасла ему жизнь и показала себя надежным товарищем.

— Чего ты ждешь от меня?

— Слушай свое сердце, — сказала она. — Скажи мне, что ты чувствуешь?

Он остановился и подумал. Несмотря на предупреждения, он сосредоточился на окружающих звуках и ощущениях. Он слышал слабое журчание воды и отдаленные звуки падающих капель, отзывающиеся эхом в темноте. Он чувствовал неровную землю под ногами и…

— Движение воздуха на моей коже, — ответил он.

Её голос звучал слегка раздраженно, но всё ещё спокойно.

— Нет. Глубже. Не ощущения, а сердце.

— Я слышу воду…

— Нет! Перестань пользоваться своими ушами.