‑Я также слышал, что Жан‑Клод и твои дружков вышли из тени. Я так полагаю, идея о том, что Жан‑Клод имеет тебя и твоих дружков, призвана служить оправданием тому, почему он позволяет тебе трахать других мужчин.

‑Мы оправдывались перед вампирами, но не перед маршалами. Так откуда же они об этом узнали?

‑Ты не единственная, кто общается с местными вампирами, Анита.

‑Я встречала твоих местных вампиров и знаю, что ты с Обсидиановой бабочкой не общаешься. Она настолько пугает, что даже мировое вампирское сообщество сделало Альбукерке, Нью‑Мексико, закрытой территорией.

‑Я живу в Санта‑Фе.

‑Да, но все еще слишком близко к Обсидиановой бабочке и ее поцелую. Это причина, по которой тебе приходится выезжать за границу штата, чтобы поохотиться на вампиров; местный мастер вампиров слишком силен, чтобы делить с ним территорию.

‑Она считает себя ацтекской богиней, Анита. Боги никогда не делятся.

‑Она ‑ вампир, Эдуард, но она вполне может быть той, кому ацтеки когда‑то поклонялись под её именем.

‑Но она все равно остается вампиром, Анита.

‑Мне не нравится тон твоего голоса, Эдуард. Обещай мне, что если когда‑нибудь получишь ордер на ликвидацию её или любого из её вампиров, ты позволишь мне прийти на выручку.

‑Ты бы улетела в Вегас без меня.

‑Может быть, а может, получить человеческую голову в посылке было слишком даже для меня. Может, я боюсь Витторио, и мне не нравится идти прямо в ловушку, как тупому кролику. Может, у меня не было времени, чтобы решить, что тебя нужно позвать.

‑Не много ли "может", Анита.

‑Я могу отключиться, сигнал уходит, если пойду дальше в тоннель, Эдуард, но мне нужно упаковать вещи, так что…

‑Мне лететь меньше в Вегас, так что я встречу тебя, когда ты приземлишься.

‑Эдуард, ‑ позвала я.

‑Да.

‑Ты и правда думаешь, что Витторио планировал, что я улечу в Вегас до того, как Жан‑Клод проснется и сможет меня отговорить лететь, или заставит хотя бы взять охрану?

‑Я не знаю, но если он действительно это спланировал, то он боится твоей охраны. Он боится тебя с Жан‑Клодом. Он боится тебя со всеми твоими друзьями‑оборотнями. Но не боится тебя одной.

‑Я и не буду одна, ‑ заверила я.

‑Нет, не будешь, ‑ подтвердил он.

‑Я имела в виду не только тебя, Эдуард. Витторио убил полицейских. Не думаю, что он понимает, насколько все это серьезно.

‑Мы ему растолкуем, ‑ сказал Эдуард совершенно чистым от акцента голосом, почти полностью пустым. Это был тот самый тон, который проскальзывал у него, когда он начинал говорить о настоящей смерти.

‑Да, ‑ согласилась я, ‑ мы ему растолкуем.

Эдуард отключился.

Я тоже отключилась и вошла в гостиную Жан‑Клода.

Глава 4

Двое из моих возлюбленных были мертвы в постели, которую все мы делили. Они снова оживут чуть позднее днем или ранним вечером, но пока Жан‑Клод и Ашер были по‑настоящему мертвы. Я касалась достаточного количества трупов, чтобы точно знать, чем сон отличается от смерти. Эта расслабленность, опустошенность, мертвенность не похожа даже на кому.

Я рассматривала их. Они лежали в ворохе белых шелковых простыней. Жан‑Клод – сплошные чёрные завитки вокруг прекрасного лица; еще чуть более плавные линии, и он выглядел бы слишком женственно, но глядя на его лицо никогда нельзя было подумать, что это девушка. Нет, он все равно выглядел мужественным, несмотря на свою привлекательность. Эффекта добавляла нагота его лежащего поверх простыней тела. Нагота, безоговорочно свидетельствовавшая о его мужественности.

Золотые волны волос Ашера прикрывали его лицо, скрывая один из самых прекрасных профилей, которые когда‑либо существовали. Я видела некоторые воспоминания вампирши, которая его создала: Бель Морте, Красивая Смерть. Ей больше двух тысяч дет, и она все еще считает левую часть его лица самой прекрасной из тех, что она когда‑либо видела у мужчин.