|
Когда он очнулся от дремоты, Касси, уже одетая, сидела на кровати и вытирала голову. Энтони одним прыжком оказался у лохани. — Ханжеская скромность не пристала тебе, Кассандра, — заметил мужчина, сбрасывая халат. Однако он с изумлением перехватил её взгляд, устремленный на низ его живота, и плоть запульсировала и поднялась. — Нет лучшего средства, чтобы вернуть его к жизни, чем горячая ванна или женский взгляд, — небрежно бросил Энтони, опускаясь в воду. Касси изо всех сил старалась игнорировать его, но каюту наполнил густой баритон. Энтони пел непристойные моряцкие куплеты, и щеки девушки ярко вспыхнули, когда речь зашла о служанке, поднявшей юбки для молодого любвеобильного капитана. — Замолчите! — рявкнула она. Граф засмеялся и ступил на пол — огромный, загорелый, покрытый прозрачными каплями. — Ты не подашь мне полотенце? — Возьмите сами, милорд! — Хочешь вина, Кассандра? Она медленно покачала головой, и непокорные локоны снова упали на лицо. — Может, очистить апельсин? — Нет, я сыта, милорд. — Превосходно. Я рад, что мой повар угодил тебе. — И, немного помедлив, он спокойно добавил: — А теперь настало время показать, что и я могу доставить тебе удовольствие. — Ни за что! Вы жалкий ублюдок! Она съежилась на стуле. — Да, любовь моя, — возразил граф и потянул за шнур сонетки. Куда девалась усталость! Девушка мгновенно оказалась на другом конце комнаты. Неукротимая ярость сменила страх: — Будь ты проклят! Второго такого негодяя не сыскать! В дверь постучали, и появился Скарджилл. — Все, как вы хотели, милорд? — осведомился он, остро сознавая присутствие сжавшейся в углу девушки и старательно избегая её взгляда. — Все было превосходно, особенно если учесть шторм и сильную качку. Но тебе нужно отдохнуть, Скарджилл. Убери со стола и можешь идти спать. — Да, милорд. Вам больше ничего не угодно? «Глупый вопрос», — подумал лакей, поймав взгляд хозяина, обращенный на Кассандру. Она казалась пугливой молодой кобылкой, готовой в любую минуту понести. Камердинер от всей души понадеялся, что хозяин знает, что делает. Собрав блюда и тарелки, он с поклоном вышел из каюты, сгибаясь под тяжестью посуды. Граф откинулся на спинку кресла и задумчиво постучал пальцами по столу. — По крайней мере сегодня на тебе нет проклятого платья. — Вы не коснетесь меня, милорд. — Ты повторяешься, Кассандра, а это весьма утомительно. Как ещё ты узнаешь наслаждение, если я не коснусь тебя? — Клянусь, я никогда не буду испытывать к вам ничего, кроме ненависти, милорд! Черт возьми, да отпустите же меня домой! Он, отмахнувшись, медленно встал: — Нет! Касси выбросила перед собой руки, но он рывком притянул её к себе, нашел и обжег её губы своими, вынуждая их раскрыться. Она не смогла устоять перед его силой — мускулистые руки стальной хваткой обвили тонкую талию, прижимая её к мужскому телу. Касси начала вырываться, как только его ладонь опустилась на её ягодицы, лаская и гладя сквозь мягкий бархат. |
