— Ну, Рита… — на большее Ильина не хватило.

Обеспечить присутствие Дины оказалось не труднее, чем достать из шляпы кролика. Я просто попросила кое-что ей передать. Могло, конечно, случиться так, что Дина мне не поверит. Или посчитает, что человека, который избавил мир от такого монстра, как Челышов, вовсе не нужно преследовать. Второго я, впрочем, не особенно опасалась — уже поняла, что «героическое» молчание Дины объясняется вполне личными причинами.

Хотя если бы она заявила «знать ничего не знаю, ведать не ведаю, отстаньте от меня» — как оно и происходило на протяжении всего последнего времени — моя задача бы порядком осложнилась. К счастью, все сработало, как надо.

Еще я попросила привезти мне какой-нибудь автомобильный номер. Лучше с машины Вишневских, а в общем, сойдет любой. Вячеслав Платонович удивился, однако номер привез.

Господин адвокат был угрюм, Дина — бледна, почти прозрачна. Ну прямо средневековая мадонна. После того, что ей пришлось перенести, оно и неудивительно.

Все-таки выдержка у нее была потрясающая! Вместо того чтобы — как можно было ожидать — потребовать от меня немедленных объяснений или хотя бы задать хоть какие-то вопросы, она тихонько уселась в уголке, сложив на коленях сцепленные в замок руки. Попросила только воды и больше не произнесла ни слова.

Я чувствовала себя несколько не в своей тарелке. Одно дело — разыгрывать мисс Марпл перед Никитой, который не видел меня разве что в папской тиаре, совсем другое — ломать комедию перед посторонними, в общем-то, людьми. Но без Дины было не обойтись, приходилось терпеть.

— Маргарита Львовна, не тяни! — кажется, Никита готов был меня если не убить, то как следует пристукнуть — точно.

— Сначала один-единственный вопрос, который мне до сих пор неясен. Дина, скажи пожалуйста, ночью, когда… когда тебя увезли в больницу. Ты перед этим звонила Вадику?

— Я?!! — даже если бы я ставила себе целью ее удивить, и то вряд ли бы смогла достичь настолько впечатляющего результата. Такого вопроса она явно не ожидала. У нее даже глаза стали в два раза больше. — Не-ет. Я, конечно… Ведь не может быть, чтобы я этого не помнила? Ну, то есть…

— Ладно, остановимся на том, что не звонила. Тогда… Я примерно представляю себе ваш… м-м… распорядок в тот вечер, и кое-что не складывается. Нет ли у тебя, случайно — ну то есть, не случайно, конечно — нет ли у тебя привычки по ночам пить воду? Не оставляешь ли ты возле кровати стакан, графин или что-то такое?

— Холодный несладкий чай, — ответила «мадонна». — Я обычно ставлю стакан на тумбочку. А что?

— Да нет, ничего. Я так и думала, но это потом. Третий вопрос: Дина, не могла бы ты рассказать про телефонный звонок? Тот самый, после которого ты рванулась к Челышову.

— Но… — растерялась Дина. — Я не понимаю… Я думала… А вы сказали, что…

— Я попросила тебе передать, что Вадик в это время торчал в «Джокере», и это может подтвердить полдюжины человек.

— Но как же тогда…

— Как — это чуть позже. Сначала — что? Итак, ты сняла трубку и…

— Звонил Вадик… Но… если Вадик был в «Джокере»…

— Забудь пока об этом. Что он сказал?

— «Динь, это я. Ты можешь сейчас подойти к Сергеичу? Я, кажется, влетел. Динь… Я не хотел, но так вышло.