— Насть, а Глеб похоронен тут? — сменил я тему на менее радужную.

— Нет, — Архаина улыбнулась, как-то наивно и по-детски, — Родители настояли на кремировании.

Меня передернуло. Но продолжения не последовало, и я покорно шел за Настей до самой черной ограды, незримо отделяющей один мир от другого.

— Ты знаешь, я, наверное, не пойду, — тормознул я у самых ворот.

— Почему? — вскинула брови Архаина, не замечая, как над территорией усопших нависла туча.

— Не по себе, — ответил я, отходя от подруги.

Она пожала плечами и поспешила к ограде. Не знаю, почему я не сказал ей правду. Испугался? Или эта «туча» не несла угрозы Насте?

Остановившись, я проследил за тем, как фигура девушки делает шаг к забору и ее чуть не сбивает другая фигура. Отсюда не различить черт лица.

Но я нутром чувствую — это Валерия. Она не секунда замерла, словно смерив Настю взглядом, а потом вновь ускоряет шаг, крикнув напоследок:

— Все вы виноваты!

Казалось, Архаина хотела что-то ответить, но сдержалась и вернулась к прерванному курсу. А Валерия уже бежала к остановке, точнее ко мне, но от глаз девушки меня скрывал ствол ивы. Чуть ли не влетев в меня, она остановилась. Всего на секунду на лице отразилось недоумение, а потом, наклонив вбок голову, пропела:

— На ловца и зверь бежит. Я сразу должна была догадаться, сама Архаина сюда бы не сунулась.

— А ее за что ты ненавидишь? — неприязнь к Лере давно прошла, уступив место жалости. Девушка потеряла близкого и родного человека — это заслуживает понимания и поддержи.

— Она плохой учитель, — размыто пояснила Валерия, — Да и как человек она — дрянь.

— О ком бы ты хорошо отозвалась?

— Вы все суки! — внезапно подскочила она на месте, — Вы все виноваты в смерти моего Серёженьки! Все вы! Если бы не ты, он бы жил! А так ты должен сдохнуть! Как последняя собака! Ты сдохнешь, я тебе это обещаю! — захохотала она и, толкнув меня, гордо прошагала мимо, прошлепав по луже, которую так старалась миновать Архаина.

— Сумасшедших нужно жалеть, — пробормотал я себе под нос, а кулаки сжались сами собой. И опять эта волна необузданной ярости подхватывает меня и уносит от здравого смысла. Хочется разорвать всех и вся на кусочки.

Оставить в муках и потешаться. С последних сил я заставляю себя отвернуться от удаляющейся Валерии и выпустить эту злость в гущу болота.

Я то знаю, что через несколько месяцев оно высохнет.

Выдохнув из легких последний воздух, я опустился на поваленное бревно. Совсем недавно я уже был тут. Лежал на нем и вспоминал поход в Лабиринт вместе с Архаиной. Осталось дождаться девушку, а пока можно вздремнуть. Этот взлет эмоций вымел всю энергию из тела подчистую. Не знаю почему, но мне казалось, что Настя еще не скоро поспешит домой. Ее очень напугал сон, теперь она час, а может и несколько часов проговорит с мертвыми друзьями. Станет ли ей легче? Не могу сейчас ничего сказать. Но я всё еще не чувствую угрозы для Архаиной. Думаю, всё будет в порядке.

Медленно обнажающиеся ветки над моей головой сплетались в подобия когтистых лап и царапали небо, стараясь вцепиться в легкие серые облака, проплывающие то там, то тут. На одну из этих «лап» спланировал черный ворон и хрипло каркнув, ударил крылом по ветке. Всего мгновение и эта ветка на глазах утолщается, превращаясь в бревно. Я вижу круги на его срезе, который сделан так гладко, словно лезвием. Всего секунда падения, но рефлекс срабатывает быстрее, чем мозг распознает опасность. И скатившись с нагретого места, я плюхнулся коленями в грязь, но пошевелиться до прихода Архаиной не смог — подол куртки был прижат к земле куском дерева.