– Почти не сомневаюсь, что с момента нашей встречи ты несколько раз едва не умерла.

– Ну, не умерла же. Вот что главное.

– Мне это не нравится, – заметила Доуз, вновь взглянув на золотые буквы. – Похоже на прощание.

«А была ли я вообще здесь?» – задумалась Алекс. Или умерла вместе с Хелли? Может, она – всего лишь призрак, пролетающий по коридорам библиотеки?

– Не утони, – пожелала Алекс и заставила себя двигаться вперед, обратно по нефу, где старательно отводила взгляд от фрески «Альма-матер», потом направо, к началу круга. Пришло время замкнуть петлю.

Алекс окинула взглядом витраж, изображающий Даниила во рву со львами. Кем ей суждено стать на этот раз? Мученицей? Раненым зверем с торчащим в лапе шипом? Или просто воином? Порез уже затянулся, поэтому пришлось вновь провести ножом по руке. Алекс размазала кровь по стеклу, и оно исчезло, словно бы библиотека с радостью поглотила предложенную пищу. Впереди открылась пустота.

Она принялась ждать в сгустившейся тишине. В какой-то миг возникло ощущение, будто что-то мчится им навстречу. Мгновение спустя послышалось мягкое гудение тонального свистка. Алекс сделала первый шаг во двор.

Сейчас она была готова к сотрясающемуся зданию, дрожащим под ногами камням, шипению пузырящейся воды, стремительно переполнявшей чашу фонтана, и запаху серы. Ей навстречу шел Тернер, справа шагала Доуз, слева – Дарлингтон.

Они встретились в центре двора. Доуз подняла руку, призывая всех остановиться. Однако никто не спешил хвататься за бортики фонтана. Заметив кивок Дарлингтона, Мерси вышла вперед, держа в руках тонкое серебряное веретено – Пьера-Ткача. Она уколола кончиком палец, как принцесса из сказки, готовая погрузиться в вековой сон. Серебро треснуло, обнажая липкую белую массу. Мешочек с яйцами.

– Я уже упоминал, как ненавижу пауков? – спросил Тернер.

Сквозь кокон паутины пробилась крошечная нога, тонкая, словно волос, потом другая. Послышалось тихое сопение, потом мешок лопнул, и на руки Мерси каскадом посыпались крошечные паучки. Вскрикнув, она выронила веретено.

– Идите сюда, – ровным голосом проговорил Дарлингтон, опускаясь на корточки. Когда пауки большим пятном растеклись по земле, Алекс собрала всю волю, чтобы остаться на месте. Положив ладонь на камни двора, Дарлингтон позволил им взобраться на руку. – Пусть они вас укусят.

Тернер возвел глаза к небу и что-то пробормотал себе под нос, потом сел на корточки и приложил ладонь к земле. Доуз последовала его примеру. Скрепя сердце к ним присоединилась и Алекс. От ощущения тонких ног, шелестящих по коже, хотелось кричать. Она не ощущала боли, но местами рука заметно припухла.

К счастью, пауки двигались быстро, взбирались по стволам деревьев, выбрасывали в воздух шелковые нити, которые подхватывал ветер.

Прошлой ночью все они по очереди ткали с помощью веретена, заставляя паучий шелк спутанной массой падать на пол. Вовсе не произведение искусства, однако значение имел лишь сам процесс. Полностью сосредоточившись на работе, они вновь и вновь мысленно повторяли одну фразу: «Сотвори ловушку. Ловушку из печали». В прошлом с помощью веретена плели харизму и любовь, чтобы сплотить членов группы, похитить их волю и заставить верно служить. Тоже связь, только другого рода.

Высоко над головами пауки, будто подчиняясь ритму метронома, начали сплетать паутину. Она возникала как туман, мягко, бесшумно растекалась от водосточных желобов и изгибов крыши, постепенно накрывая их широким пологом паутинного шелка, блестящего, словно иней, превращающего ночное небо в подобие мозаики. Нити будто напитались печалью, отчего паутина провисла в центре. Алекс ощутила, как ее наполняет чувство безнадежности.

– Нужно просто переждать, – пробормотал Тернер и сжал руками голову, как будто мог выдавить из нее все страдания.