|
Потому что «В августе сорок четвёртого» написан пером крепкого профессионального автора военных детективов: замечательное чутьё на детали, абсолютно нормативный и прозрачный язык. А вот «Жизнь моя, иль ты приснилась мне…» написана совершенно другим слогом. На протяжении восьмисот страниц этого огромного романа, который Богомолов двадцать лет ваял, считал неоконченным и не печатал (хотя текст был закончен к 1999 году), нет ни единого языкового сбоя. Это точно воспроизведённая речь советского служаки, который воспитан на реляциях, приказах, газетах. Даже когда Богомолов описывает попойку или секс, он описывает это в советской терминологии. И этот грубый и одновременно официозный, этот выдуманный язык воспроизведён с абсолютно музыкальной виртуозностью.
Я думаю, два человека понимали приёмы Богомолова: Владимир Новиков, который много и продуктивно о нём писал, и Никита Елисеев, автор некролога, который появился в «Огоньке», где точнейшим образом было разобрано, как работает Богомолов с речью, как умеет держать композицию – с военной точностью, чёткостью. Роман работает как механизм. Он совсем иначе построен, чем «Момент истины»: нет ярко выраженной кульминации, но великолепно проведено нарастание рефлексии. И кончается книга словами: «Моя вина… Во всём моя вина…» Так что Владимир Осипович Богомолов, какова бы ни была его подлинная биография, – один из немногих профессионалов в русской литературе, показавший, что именно профессионализм и есть в некотором смысле аналог совести и чести.
[26.02.16] Что касается лекции, то с колоссальным отрывом лидируют «Бессильные мира сего» Бориса Натановича Стругацкого под псевдонимом С. Витицкий (Старик Витицкий, как он его расшифровывал). Соответственно, мы поговорим об этой сложной книге. А сейчас отвечаю на вопросы. Несколько вопросов сразу (и особенно подробный от Наталии) о Юрии Осиповиче Домбровском: почему он как-то отошёл на второй план? Видите ли, не он отошёл, а мы отошли. Домбровский – он же писатель, которому совершенно не присущ культ страдания. Он такой цыган в русской литературе, человек, принципиально не жалующийся, человек очень вольный. Его жена Клара Турумова рассказывала, что Домбровский палец о палец не ударил бы ради какой-нибудь полезной деятельности, но, если надо было растаскивать тяжеленные камни, чтобы оборудовать площадку для шашлыка и для пикника, он это делал с выдающимся энтузиазмом. Я полагаю, что Домбровский – гениальный писатель. Вот именно так, именно гениальный. Он написал три великих романа (я рассматриваю дилогию «Хранитель древностей» и «Факультет ненужных вещей» как один текст). Кроме того, он написал «Обезьяна приходит за своим черепом» – о фашизме из всего написанного это просто самое цельное и ценное. Это именно антропологический подход к фашизму. Эта книга сопоставима по своему значению и с эссе Эко «Вечный фашизм», и, я думаю, с романом Эренбурга «Буря», где тоже антропологические вопросы поставлены. И то, что роман Домбровского был написан в 1943 году и потом восстановлен в 58-м – это чудо. И третий его великий роман – это появившийся уже в наше время, воссозданный буквально из черновых тетрадей роман в повестях и рассказах «Рождение мыши» – уникальный по своей композиции текст, где две части. В первой части описывается судьба успешного человека, которой Домбровский для себя в это время боялся и не хотел, а во второй – судьба абсолютного аутсайдера. В этот роман входят отдельно напечатанные рассказы Домбровского «Леди Макбет» и «Хризантемы на подзеркальнике». И то, что этот роман был восстановлен и выпущен в «ПРОЗАиКе» и сделался абсолютным бестселлером (его достать сейчас нигде невозможно), доказывает, что Домбровский очень далеко смотрел и что он жив и вообще в большом порядке. |
