– Что ж, попытаюсь дать тебе то, чего ты хо¬чешь. Попроси – и получишь.

Почему она не поняла сразу, как красив этот мужчина? Конечно, он не был таким красавчи¬ком, как Риккардо, но когда Флетч улыбался, все вокруг словно озарялось солнечным светом. У То¬паз снова перехватило дыхание, и она с ужасом почувствовала, как начинает сладко ныть внизу живота. Что с ней происходит? Она не настолько глупа, чтобы не понимать, что с каждой секун¬дой тело ее все острее ощущает близость Флетчера Бронсона. И остановить это невозможно. К то¬му же Саманта вовсе не была уверена, что хочет останавливаться. Она была смущена и испугана тем, что происходит, но это позволяло ей вспом¬нить, что она, черт возьми, жива, и помогало по¬бороть страх.

– Ну же? – Флетч вопросительно смотрел на девушку.

Она подошла поближе к «окошку» и жадно вдохнула воздух, полный запахов ночного леса.

– Я не стану пользоваться вашим великодушием. Пока не стану. Но взамен попрошу вас сделать для меня кое что, когда вы выберетесь с острова. Позаботьтесь о том, чтобы Люси получи¬ла необходимую ей помощь. У нас есть на Барба¬досе союзники, которые предоставят деньги и готовы все организовать, но Люси…

– Люси – та девочка, с которой ты говорила у вертолета? Она выглядела очень расстроенной. И какая же помощь ей требуется?

– Люси изнасиловали несколько солдат в Аб¬батстве. Это обычная техника их допросов. – Саманта продолжала смотреть на раскинувшееся внизу озеро. – Эти негодяи думали, что отец Люси владеет нужной им информацией. Представляе¬те, какая это травма для ребенка.

– Догадываюсь! – Голос Флетчера прозву¬чал так необычно, что Саманта невольно огляну¬лась. В глазах его горело холодное бешенство. – Боже мой! – воскликнул он. – Что же за мон¬стры засели в этом вашем Аббатстве?

Саманта молчала.

– Они убили твоего отца, – хрипло произ¬нес Флетч. – Должно быть, и тебе хочется убить кого нибудь из них.

– Сначала хотелось.

– А сейчас уже нет?

Топаз устало покачала головой.

– Ненависть пожирает душу человека до тех пор, пока ничего не останется. И тогда ты стано¬вишься таким же, как те, кого ненавидишь. Поэ¬тому я стараюсь очистить душу от ненависти. Лучше попытаться изменить плохое на хорошее и врачевать старые раны.

– Наверное, ты права, но я бы не смог на твоем месте относиться к этому так философски. Я сам с удовольствием нанес бы пару ран.

– Зло порождает зло. Кто то должен остано¬виться, чтобы не плодить его дальше, – тихо произнесла Саманта.

Но Флетч видел, что губы ее снова дрожат, а руки отчаянно сжимают фонарь. В душе Саман¬ты снова проснулись хорошо знакомые страхи. Не стоило позволять себе снова вспоминать ужасы прошлого.

Сейчас в ней не осталось почти ничего от от¬чаянной, готовой на все Топаз. Перед Флетчем стояла испуганная и одинокая женщина, кото¬рую так хотелось обогреть и защитить.

Не в силах больше сдерживаться, он заклю¬чил Саманту в объятия и завладел ее губами. По телу его пробежала легкая дрожь. На смену нежности пришло вдруг такое острое возбуждение, какого Флетч не испытывал никогда в жизни.

И Саманта ответила на его поцелуи. Сначала робко, потом смелее… Ей так хотелось забыться в объятиях этого едва знакомого ей человека. Пока он обнимал ее, она могла ни о чем не ду¬мать, ничего не бояться… Да она и не могла ни о чем думать. У нее кружилась голова, и время словно остановилось.

А Флетч, казалось, сошел с ума. Никогда еще он не чувствовал такого полного родства с кем бы то ни было. То, что эта хрупкая девочка, почти ребенок, так самозабвенно целовала его, словно отдавая ему свою душу, показалось ему чудом.