— Джулс, послушай, — начала Караф. На западной стороне Арены сидели серьёзные люди в алых плащах, неподвижные статуи посреди хаоса.

— Кто это? — спросила Джулс.

— Воины из Бастиана?

— А оракулы? — спросила Арсиноя. — Они могут сказать, что будет, и освободить нас от ожидания?

Караф вздохнула и обернулась к Мадригал:

— Нам надо идти. Вернуться в Волрой и освободить медведя, проводить его на берег реки, город пустует.

Мадригал нахмурилась. Само собой, ей просто хотелось следить за этим, но она в конце концов кивнула и ушла, не жалуйсь.

— Как думаешь, им удастся сделать это, не убив друг друга? — вслух спросила Арсиноя, и Джозеф застыл между нею и Джулс, положив руки им на плечи.

— Куда мы потом? — спросил он.

— Возможно, в Солнечный город, к оракулам… Они будут знать, что мы близко.

— Не тот конец, на который мы надеялись, — промолвил Джозеф, — но лучше, чем мы боялись. Только Билли не хватает.

Арсиноя попыталась улыбнуться. Мечта на троих… Просто мечта. Но на них всюду будут охотиться, их жизнь будет в тайне, в бегах, а что это за жизнь? Лучше, чем никакой, как сказала бы Джулс, но Арсиноя не была в этом так уверена.

Над головой загрохотало, когда галерея стала наполняться самыми прославленными гостями: Совет и Арроны.

— Это ненадолго, Джулс, — промолвила Арсиноя. — Ты готова?

Джулс сжала руки в кулаки.

— Насколько это возможно.

Катарина подтянула кожанные налокотники. Лук её был рядом, колчан полон отравленных стрел с бело-чёрным оперением, на поясе застыли тонкие метательные ножи, облитые таким количеством яда, что этого хватило бы и на целую лошадь. А ещё короткий меч, и хотя она не намеревалась его использовать в ближнем бою, это хорошо закончило бы битву.

— Возьмёшь Арбалет? — Натали поправила чёрный шёлковый жилет Катарины и поправила рукава рубашки.

— Нет, я уже с Арсиноей его использовала. А каждая сестра заслуживает особого подхода.

Натали держала высокие светлые сапоги Катарины. Её юбка из мягкой чёрной кожи оплетала ноги, Жизель превратила волосы в прелестный венок, чтобы пряди не падали на глаза.

— Ты такая спокойная, Натали, — отметила Катарина. — Такая уверенная.

— Я всегда спокойна и уверена, — Натали встала на колени, чтобы завязать сапоги. Когда толпа загудела, Катарина прищурилась. Натали так дрожала перед балом. Слонялась между стражниками, спрашивала, где Пьетр, а сейчас всё так изменилось…

Слуга принёс поднос с едой — ягоды беладонны, пирог с шампиньонами, свежее молоко с ядом Николаса.

— Катарина, — предупредительно покачала головой Натали, — это разве мудро?

— Не хочу голодать.

— Тогда позволь мне попросить принести что-то другое.

Катарина отрезала большой кусок пирога и выпила половину молока.

— Боль — ничего, — Катарина утёрла подбородок. — Я пережила намного большее, — она бросила ягоду в рот, чувствуя, как свело желудок, и посмотрела на своё отражение в зеркале. Она больше не маленькая девочка, рыдавшая в юбки Натали. Не слабая королева, которую бросят в Пропасть. Она готова к битве, и сегодня она станет последней Королевой.

Мирабелла оправилась от яда быстрее, чем кто-либо смел надеяться, и жрицы молились богине. Но всё же… Слишком быстро.

Когда она протягивала руку к свече, то могла её засветить, но не заставить вспыхнуть.