Догадка кажется мне спасительно логичной, а значит… Значит, в чемодане может быть только то, что представляет материальную ценность. Или информацию: если загрузить его под завязку документами, то, пожалуй, он может весить столько (хотя представить, какие именно документы могут интересовать кого‑то в эпоху тотальной гласности, довольно трудно). С другой стороны, вес ни о чем не говорит, там может оказаться какая‑нибудь брошь с бриллиантами, а остальное – песок для дезориентации любопытных.

И все же роль забывчивого пассажира сыграть стоит: в любом случае я вернусь за чемоданом, но, подняв панику в стаде моих «пастухов», заставлю их себя обнаружить.

Я пристроился в «хвост» очереди покидающих вагон пассажиров. Из последнего купе вышел кто‑то еще… Не оглядываться! Вперед!..

Уже у самого служебного отсека меня настиг зычный голос.

– Граждане, кто в пятом купе чемоданчик оставил?

Сработало!

Я обернулся. Голос принадлежал… Отставнику. С небольшой сумкой через плечо он шел по опустевшему вагону, ища (или делая вид, что ищет?) оставившего багаж пассажира,

– Это не ваш чемодан? – улыбнулся мне, «узнав».

– Мой. Я помню, спасибо, – ответил я как ни в чем не бывало.

– А‑а, ну я – так, на всякий случай…

Стали понятными и присутствие Отставника в вагоне‑ресторане, и его «засветка» с сигаретой: следуя своему замыслу, они обнаруживали себя сознательно – «Не виляй, тебя пасут». Я вернулся в купе, забрал чемодан и невозмутимо покинул вагон, теперь, когда пути к отступлению не оставалось, во мне проснулся здоровый интерес, граничащий с азартом.

Киев встречая меня великолепной погодой – было сухо и тепло: от улыбок и цветов встречающих настроение улучшилось, и даже проклятый чемодан не казался таким тяжелым. Взгляд мой уперся в затылок Отставника. Я старался не прозевать ни одного его жеста, ни поворота головы – сигнала кому‑нибудь из их команды: не ведет же он меня один. От него я уйду в два счета – не такие «хвосты» обрубал. Но Отставник, не озираясь, дошел до перехода и исчез, слившись с толпой. Успел кому‑то передать меня?..

Я решил действовать. Дойдя до подземного перехода, спускаться не стал, а пошел в обход. Потоки пассажиров вливались в туннель с обеих сторон, и место между постройкой и вагонами было пустынным. Сюда‑то я и решил выманить преследователя. Совершенно не заботясь о конспирации, резко оглянулся…

Что меня успокоило, так это сознание собственного психического здоровья: если какой‑то диагноз и можно было установить в этой области применительно к моему организму, то уж никак не манию преследования. На нехитрую эту уловку попался не кто иной, как… Слуга! Не знаю почему, но узнал я его сразу. Моего демарша он не ожидал – шарахнулся назад и скрылся в туннеле, но мне ничего больше и не было нужно!

Он – дилетант, профи так не работают, но его появление на сцене многое проясняло. Еще в Москве на вокзале я почувствовал, что он и Хозяин играют в разные игры. Отправив Хозяина, Слуга позвонил в Киев своим сообщникам, чтобы они встречали товар под кодовым названием «вишня» или «черешня», или какая‑то там еще ягода (для меня это значения не имело, ибо под этим названием могли с одинаковым успехом скрываться атомная подлодка и цистерна секундных стрелок). Не доверяя встречающим (или желая лично участвовать в дележе), Слуга выехал этим же поездом в другом вагоне, хотя не исключено, что мог прилететь самолетом.

Хозяин же знал или предвидел подобный поворот и нанял частного охранника; когда его что‑то испугало, он повесил на меня этот чемодан и исчез. Не думаю, что бесследно: по всему – играли ребята крупно.