Ей казалось, что он целует ее всюду и одновременно. Его губы оставляли огненные следы на лице, на шее, на грудях. Они уже налились и торчали бутонами, полные желания. Энджи громко вздохнула от наслаждения. Его язык начал нежно ласкать сначала один сосок, потом другой. Не спеша. Позволяя наслаждению наполнить все ее тело. Она запустила пальцы в его волосы и беззаботно отдалась чувствам.

— Какая ты красивая, — бормотал он, разглядывая ее в лунном свете. — Я часто мысленно пытался нарисовать тебя, но никогда не подходил так близко к реальности.

— Даже в красной фланелевой комбинации? — поддразнила она его.

Взрыв смеха. Беззаботного, почти детского. Потом он снова крепко прижал ее к себе и положил голову ей на грудь.

Она радостно отдавалась его все более интимным ласкам. Движениями тела словно давала знать ему, что она вся в его власти. Он может делать с ней все, что захочет. Лихорадка нетерпения нарастала, у нее ныло тело от желания слиться с ним. Наконец он вошел в нее, и она издала тихий крик восторга и упоения. Он прервал крик, обхватив ее губы своим ртом.

Как можно достигнуть такого совершенного единения с первого раза? А может, это потому, что они любили друг друга и достигали удовлетворения в сердцах и душах еще до того, как слились телами?

При лунном свете она видела его лицо. Не очень ясно, но достаточно, чтобы разглядеть выражение нежности. В этом мужчине, таком грубом и неуклюжем в будничной жизни, таилось столько нежности, что Энджи просто утопала в ней. Она проявлялась в движениях, ласках, тихом бормотании.

Потом, когда она свернулась клубком, прижимаясь к нему, Энджи обнаружила удивительную вещь. В ее отношениях с мужчинами, «мини-любовях», как она их называла, несравнимых с этой, всепоглощающей любовью, ее никогда не мучила ревность. Первый раз она испытала ее сейчас.

Легко догадаться, сколько женщин соперничали, завоевывая внимание Бернардо. Это вдруг стало иметь для нее значение.

— Ты так притихла. О чем ты думаешь? — пробормотал он.

— Тебе не понравится, — мрачно сообщила она. — Во мне появился инстинкт собственничества, ревность.

Он засмеялся. Первый раз естественно, беззаботно, весело. Она еще никогда не слышала у него такого смеха.

— Неправда, — возразил он. — Мне это нравится.

— В самом деле?

— Приятно знать, что не только у меня появились такие мысли. Но никогда не ревнуй, amor mia. Что бы ни было в прошлом, сейчас есть только ты.

— Что бы… ни было… в прошлом? — эхом повторила она.

— И в будущем только ты. Иди ко мне… я докажу тебе…

Глава девятая

Едва рассвело, Энджи проснулась — теплая, полная его любовью. Протянула руку, но постель оказалась пустой. Бернардо сидел у окна и смотрел в долину, которая медленно выплывала из тумана. Энджи вылезла из-под одеяла, завернулась в халат и подошла к нему. Он, не глядя, обнял ее и притянул к себе.

— Что ты видишь там внизу?

Ответ удивил ее.

— Призраков.

— Много?

— Слишком много.

— Твои родители?

— Да, но не только. Там есть один призрак, который гоняется за мной и мучает меня… — Он замолчал. Она почувствовала, как он содрогнулся.

— Пойдем в постель, любовь моя, — предложила она, хотя знала, что он вздрогнул не от холода. Ей хотелось отвести его подальше от окна, где у него возникали какие-то тревожные видения.

Бернардо позволил уложить себя в постель. Едва они укрылись одеялом, как прижались друг к другу.