— Я это ценю, мистер Шварц, — уступает Рик. — Но, может, вместо того чтобы сбегать в Рим, с моей стороны было бы умнее остаться в городе и постараться изо всех сил в следующий сезон пилотов? В смысле кому-то да повезет; почему бы и не мне.

— Послушай, мальчик, — говорит Марвин, — давай я тебе расскажу историю одного своего клиента. До того как мы начали засылать ковбоев скакать по декорациям «Чинечитты», мы засылали их в Берлин. Пока светлая мысль снимать вестерны не пришла в голову гребаным итальянцам, в деле были немцы. Понимаешь, был такой немецкий писатель Карл Май. И он сочинил серию книг о Северо-Западной Америке времен первопроходцев. То, что сам Карл Май ни ногой не ступал в Америку, не помешало этим книгам прославиться среди немецкой публики. Книги рассказывают о похождениях двух человек. Один — вождь апачей по имени Виннету. А второй — его белый брат по крови, житель гор Старина Разящая Рука. Так вот в пятидесятых по этим романам немецкая кинокомпания стала снимать немецкие фильмы. На роль индейца взяли французского актера Пьера Бриса. Но на роль Старины Разящей Руки я уговорил их взять моего американского клиента, настоящего жеребца Лекса Баркера. Перед тем как уехать в Германию, Леке поснимался в Америке. Даже Тарзана довелось сыграть — и, если спросишь меня, Тарзан из него вышел что надо. Но он был женат на Лане Тернер. Так что, как бы он блядь ни лез из кожи вон, всегда оставался мистером Лана Тернер. И вот я отвоевал ему немецкий фильм. А он ни в какую не хочет ехать. Немецкий вестерн? Это что за хуйня? Немецкий вестерн с французским, блядь, индейцем? Он говорит: «Марвин, что за говно ты пытаешься мне подсунуть? Есть же пределы тому, что актер сделает за деньги». А я говорю ему, как сейчас говорю тебе: «Ты там, часом, не зарвался? Во-первых, в Америке не такая уж длинная очередь из тех, кто хочет тебя позвать в свой фильм. Во-вторых, ты же не в армию, блядь, идешь. Ты едешь в Германию, поснимаешься — ну пять недель, ну шесть, — подзаработаешь, вернешься. Раз плюнуть. Одна нога здесь, другая — там». И вот я его уговорил. А остальное, как говорится, уже история немецкого кинематографа. Картина сорвала банк. И не только в Германии, но и по всей Европе. В итоге Леке сыграл Разящую Руку шесть раз! Стал одним из самых популярных актеров в истории немецкого кинематографа! Но его фильмы крутят по всей Европе. Он так популярен в Италии, что Феллини берет его в «Сладкую жизнь». И знаешь, кого он там играет?.. Лекса Баркера! Вот какая он звезда. После шести фильмов он ушел с роли. Его заменяют большими американскими звездами вроде Стюарта Грейнджера и Рода Кэмерона. Но их уже не зовут Стариной Разящей Рукой. Они уже играют всякую мелочовку: Старина Дробящая Рука, Старина Верная Рука, Старина Огненная Рука. Почему? Потому что в Германии все знают: Разящая Рука — это Леке Баркер и только Леке Баркер!

Агент переходит к фактам:

— Слушай, милый мой, ты спрашивал, можешь ли говорить со мной прямо. Что ж, теперь я буду говорить с тобой прямо. Ты попробовал перейти из телика в кино — не получилось. Ну, это вообще редко получается, так что добро пожаловать в гребаный клуб. — Пользуясь примерами, среди которых нет Рика, Марвин расписывает: — Да, получилось у Маккуина, получилось у Джима Гарнера и, самое невероятное, у Клинта Иствуда. Но такие, как ты, Эдд Бернс, Винс Эдвардс, Джордж Махарис, которые всю карьеру вычесывали свои помпадуры, — вы теперь в одной лодке. Стоило вам отвернуться, как культура изменилась. Сегодня, чтобы сниматься в кино, нужно быть чьим-нибудь сыночком-хиппи. Питер Фонда, Майкл Дуглас, пацан Дона Сигела — Кристофер Табори; Арло, сука, Гатри! Волосатые андрогины — вот звезды наших дней.

Марвин делает эффектную паузу, потом говорит:

— Ты до сих пор ходишь со сраным помпадуром.