Она не обращает внимания.

Он глубоко затягивается, заполняя легкие дымом, как когда был актером помоложе и наблюдал, как закуривает Майкл Паркс, — только в случае похмельного Рика это вызывает приступ кашля, и ему снова приходится сплюнуть мокроту зеленого пополам с красным цвета, что красочно шлепается на деревянный настил.

Вот на это она уже обращает внимание.

На личике маленькой леди мелькает выражение ужаса, словно Рик только что нассал ей в хлопья; она в шоке таращится то на Рика, то на склизкий плевок на земле.

«Ну ладно, это правда уже перебор», — думает Рик и искренне извиняется перед крошечной коллегой. Она пытается проморгаться от сей картины, опуская голову, чтобы снова найти место в большой черной книге, на котором остановилась.

Говоря по правде, заверив, что не помешает ее чтению, Рик вообще-то только этим всю дорогу и занимался. И еще не закончил. Притворяясь, что читает свою книжку, и пытаясь как можно незаметнее выковырять засевшую в носу упрямую козявку, он небрежно спрашивает:

— А ты что, не обедаешь?

— У меня сцена сразу после обеда, — безэмоционально отвечает она.

— Да? — спрашивает Рик. Словно на самом деле говорит: «Ну и?»

Теперь он наконец завладел ее вниманием, так что она закрывает книгу, кладет на колени и оборачивается, чтобы объяснить свой метод.

— Если я обедаю перед сценой, то играю вяло. Я считаю, что работа актера — и я говорю «актера», не «актрисы», потому что слово «актриса» — это несуразица, — так вот, работа актера — избегать всех помех своей игре. Работа актера — стремиться к стопроцентной эффективности. Естественно, успеха добиться невозможно, но здесь главное — старание.

Несколько секунд Рик просто молча таращится на нее, пока наконец не произносит:

— Ты кто?

— Можешь звать меня Мирабеллой, — говорит она.

— Мирабелла — и? — спрашивает он.

— Мирабелла Лансер, — отвечает она так, словно это очевидно. Рик отмахивается и спрашивает:

— Не-не-не, я имею в виду — как тебя зовут на самом деле?

И снова она отвечает, словно учительница:

— Когда мы на площадке, я предпочитаю, чтобы ко мне обращались только по имени героини. Это помогает мне проникнуться реальностью сюжета. Я пробовала и так, и эдак, и я играю чуточку лучше, когда не выхожу из образа. А если я могу играть чуточку лучше, то готова ради этого на все.

На это Рику особо ответить нечего. Так что он просто сидит и курит.

Девочка, что называет себя Мирабеллой Лансер, смеряет взглядом ковбоя, облаченного в сыромятную куртку с бахромой, и говорит:

— Ты плохой парень Калеб Декото, — именно говорит, не спрашивает, и произносит имя на манер «Жан Кокто».

Рик выпускает сигаретный дым и говорит:

— Я думал, произносится Калеб Да-ко-та.

Снова отворачиваясь к большой черной книге, Мирабелла отвечает, словно самодовольная всезнайка:

— Уверена, произносится «Де-ко-то».

Глядя, как она читает, он с сарказмом спрашивает:

— Что там такого интересного?

— А? — поднимает она взгляд от книги, не улавливая никакого сарказма.

— Что читаешь? — переспрашивает он уже искренне.

У серьезной девочки происходит серьезный всплеск энтузиазма, и она взбудораженно тараторит:

— Это биография Уолта Диснея! Так интересно, — сообщает она.