|
Всегда была глубоко предана. Если кто-нибудь в королевской семье заболевает, она всякий раз при встрече со мной справляется о здоровье больного и так беспокоится, словно речь идет о тебе - ее единственном сыне. О'Флаэрти. Что ж, она моя мать, сэр, и не мне говорить о ней худо. Но, по правде говоря, второй такой смутьянки, как она, не сыскать до самого креста из Моунастербойса. Она всегда была первейшей бунтовщицей и стояла за фениев и заставляла меня, бедного невинного ребенка, утром и вечером молиться святому Патрику, чтобы он очистил Ирландию от англичан, как когда-то - от змей. И удивлены же вы, наверно, сэр Пирс, всем, что я сейчас рассказал! Сэр Пирс (не в силах оставаться на месте, отходит на несколько шагов). Удивлен! Слишком мягко сказано, О'Флаэрти. Я потрясен до глубины души. (Поворачивается к нему.) Ты... ты не шутишь? О'Флаэрти. Если бы вас вырастила моя мать, сэр, вы бы знали, что с ней шутки плохи. Все это истинная правда, сэр, но я не стал бы говорить об этом, да только ума не приложу, как мне выпутаться из дурацкого положения, когда моя мать явится сегодня смотреть на сына-героя. Ведь она все время думала, что я сражаюсь против англичан. Сэр Пирс. Как прикажешь понимать тебя, О'Флаэрти? Неужели ты решился на чудовищную ложь и сказал матери, что сражаешься в немецкой армии? О'Флаэрти. Я всегда говорил ей правду, ничего кроме правды, как под присягой. Я сказал ей, что иду драться за французов и русских. А что же еще делать французам и русским, как не драться с англичанами? Кто этого не понимает! Вот как было дело, сэр. И бедняжка поцеловала меня, а после весь день расхаживала по дому и пела дребезжащим голосом, что французы вышли в море оранжистам всем на горе, как предсказывала Шон Ван Вохт. Сэр Пирс (снова садится, подавленный обуревающими его чувствами). Да... кто бы мог подумать! Невероятно! Как ты полагаешь, что с ней будет, когда она узнает правду? О'Флаэрти. Она не должна узнать правду, сэр. И не потому, что не посмотрит на мою хваленую силу и храбрость и отколотит меня до полусмерти. Просто я люблю ее и не могу разбить ей сердце. Вам, поди, трудно поверить. сэр, что взрослый мужчина любит так свою мать, которая драла его с тех пор, как он себя помнит, и до тех пор, пока не стала слишком старой, чтобы гоняться за ним. Но я люблю ее, сэр, и не стыжусь в этом признаться. И опять же, разве я получил бы этот крест, если бы не моя мать? Сэр Пирс. |
