Что войску делать дальше, теперь, когда сопротивление рода деревского сломано и последний их князь, скорее всего, мертв, Святослав и его приближенные намеревались обсудить завтра. Однако новость насчет угров стоила того, чтобы отодвинуть отдых. Пять сотен всадников – немалая сила, при том что противостоять им русы могли лишь в пешем строю. Княжьи табуны насчитывали несколько сотен голов, но русы не бились конными. Опыт сражений против сильной конницы имели только Мистина, встречавшийся с греческими катафрактами, и Грозничар, воевавший с печенегами. Столкнуться с конницей в земле Деревской никто из бояр не ожидал, и весть о них сейчас, когда все почитали войну почти законченной, вызвала на усталых лицах озлобление и мрачность.

– Угры к нам пойдут с юго-запада, близ верховий Случи, – говорил Мистина. – Ждать надо в Веленеже на Случи. К бужанским рубежам поближе. Лют, сколько войску идти отсюда до Веленежа?

Лют подскочил и сел прямо, отбрасывая волосы с лица.

– По рекам, как мы в дань ходили… По Тетереву до Перемила… Днищ пять, если нигде не мешкать.

– Стало быть, надо завтра и выступать.

– Со всем обозом пойдем? – сказал Асмунд. – Если без него, то авось и побыстрее выйдет.

– Отправим обоз в Киев, – Святослав взглянул на мать.

– Это князь верно мыслит, – кивнул Мистина. – Водить с собой весь полон и по дороге его кормить – лишний труд и расход. Только на ногах будет виснуть. А в Киев целее будет.

– Вы хотите, чтобы я вернулась в Киев?

– С древлянами война закончена, – улыбнулся Эльге Тородд. – И чем сражаться с Такшонем, тебе, княгиня, лучше вернуться в город и не оставлять его сиротой так надолго.

Решено было, что Эльгу до Киева проводят Судимир и Видогость, не считая трех вышгородских сотен, а все остальные завтра же тронутся к Тетереву и пойдут на юго-запад до его истока.

– А заодно по западному краю Деревов пройдемся! – сказал Острогляд.

– Что там за племя обитает? – спросил Святослав.

Он явно повеселел от мысли, что мать возвращается в Киев и он остается единственным повелителем объединенного киевского войска. При Эльге ему не удавалось почувствовать себя полновластным владыкой, над которым – только боги.

– Случане, – подсказал Лют. – Колен у них девять, а правит ими ныне Будерад, Мирогостев сын, Веленегов внук.

– Где он сидит?

– Город его Туровец, стоит на Случи.

– Далеко до него от Веленежа?

– Два дня пути. По реке вверх.

– Не пойти ли нам сразу туда? – юный князь оглядел воевод. – Сядем в Туровце, оттуда по округе будем дружины рассылать.

– Нам, княже, сперва с уграми надо переведаться, – напомнил Асмунд. – А как с ними покончим, сможем на Туровец идти и хоть до весны там прохлаждаться. А то угры объявятся, а нам до них два дня ходу – вдогон пешими за конными не побежишь.

– А они как увидят, что здесь князей нет, так все разорят под корень, что после нас цело осталось, – пробурчал Острогляд.

Святослав надменно взглянул на него:

– Здесь есть князь. Это я.

* * *

Назавтра тронулись в путь. До Тетерева войско дошло вместе, потом разделились: Эльга с Ивором и тремя вышгородскими сотнями повела полон и часть обоза в Киев, а Святослав, забрав из добычи съестные припасы, двинулся по Тетереву на юго-запад, к верховьям Случи. После разгрома собранной Володиславом рати и гибели самого князя – в доказательство ее Святослав вез с собой шлем, разрубленный в лобовой части, – сопротивления древлян ожидать более не приходилось, хотя значительная часть их земли еще оставалась непокоренной.