-  Привал окончен, - говорю. Усталые ноги совсем не хотят куда-то там идти, но придется. И быстро, потому как темнота ждать не станет.

    -  Может, посидим еще чуточку? - это Релли. И ресничками так - хлоп, хлоп. Не забывая при этом жевать откушенный кусок мяса.

    -  Доедаем, и идем, - я непреклонен. - А кто есть будет медленно, доесть и вовсе не успеет.

    Подгонять никого не пришлось. Релли, давясь, запихивает в себя последний ломоть, Медвежонок доедает неторопливо, с такой пастью, как у него, это не сложно, после чего принимается заворачивать пожаренное впрок мясо в листья лопуха. Обычного лопуха, да, а вы думали, они в Злом Лесу не растут?

    Маг в тайне от меня припрятывает пластину из панциря бронетуши. Делаю вид, что не замечаю, человеку же для дела надо, да и легкие они, пластины эти. Сам бы взял, кузнец давно просит еще принести, тот доспех, что он сделал, в городе чуть с руками не оторвали. Говорят, настоящему барону подарили… или же графу какому?

    Но Свен пока обойдется, в крайнем случае, отдам ему остатки пластин с того панциря, что я домой приволок. Та бронетуша почти до деревни дошла, натворила бы дел, не успей я ее вовремя остановить. Семь стрел потратил, едва жив остался. Бронетуша - тварь хитрая и смышленая, коли поняла, куда метишь стрелой, взять ее трудно будет. Однако ж и тогда обошлось, и сейчас, спасибо Звелу-охотнику.

    Прикрываю место стоянки вырезанным дерном, читаю наговор. Останков бронетуши хватит на многих и надолго, а на всякий случай следы лучше прикрыть. Не ровен час, какой твари свежатинки захочется - пусть-ка попробует наш след взять. Прослушиваю местность напоследок - ой-ей, убираться надо поживее. Чужую смерть здешние звери издалека чуют, со всех сторон так и прут тварь твари страшнее. Если не поторопиться, Звел свидетель, на какую-нибудь, да нарвемся.

    Двигаемся быстро, но с оглядкой. Два раза я буквально чудом обнаруживаю опасность, в последний момент успеваем избежать нежелательной встречи. В третий раз выручает Медвежонок, успевший почувствовать присутствие сердцежора, за что заработал от меня уважительный, а от мага - удивленный взгляд. Растет парень, год-другой, славный охотник выйдет, коли Гойто его к этому делу допустит. А это вряд ли, спорить готов, у старосты совсем другие виды на брата, чем ранняя и не слишком приятная смерть. Встречный ногогрыз обломал зубы о мои сапоги, а оставшиеся я ему выбил хорошим пинком. Из одной пасти. Вторую паршивец успел отвернуть, после чего шустро умотал в кусты.

    -  Я вот думаю, - говорит маг. - Как так выходит, что огнегад пламя извергает, а мой магический огонь, да и обычный тоже, гореть в этом Лесу никак не желают?

    -  У огнегада пламя - холодное, - говорю я. - Что живое - за милую душу сожжет, а пожар устроить не сможет. Лес, ему ведь пожары не шибко нужны.

    -  Ты думаешь, он разумен? - негромко спрашивает маг.

    Я молчу. Откуда мне знать, разумен он, или нет? Живой - да, наверное, а вот разумен… да кто его поймет, и нужно ли об этом думать? Главное, знать, что он смертельно опасен, и держаться настороже.

    VI

    К домику колдуньи подошли аккурат, когда солнце садилось за деревья. В общем-то, нормально дошли, встретили еще одного огнегада, но тот атаковать не рискнул, спрятался в высокой траве. Мелкая свалилась в яму рукохвата, к счастью, заброшенную. Иначе живой бы ей не быть, схватка там, или не схватка, рукохват с обедом медлить не станет. Не сдержался я, отвесил дуре подзатыльник, не лезь, дескать, в сторону, когда идти сказано в след. Обиделась, фыркнула, показала язык. Беда с этими избалованными городскими девицами, толком ничего не умеют, зато гонору - на троих хватит.