Накануне вечером я уже подарил свободу Винке, своей верной рыжеволосой помощнице, и двум бывшим пага-рабыням - темноволосой и девушке со светлыми волосами. Позднее им будет предложено золото и их с почестями доставят в их родные города.

    -  Очень хорошо, - ответила Шира. В глазах ее стояли слезы. Она уже знала, что я выпущу ее на волю.

    -  Калеке не нужны красивые рабыни, - пробормотал я.

    Девушка прижалась губами к моей ладони.

    -  Я люблю вас, мой дорогой Боск, - едва слышно произнесла она.

    -  Это означает, что ты изъявляешь желание со мной остаться? - уточнил я.

    -  Нет, - рассмеялась она.

    Я понимающе кивнул.

    -  Нет, мой дорогой Боск, - повторила она, - и вовсе не потому, что вы калека.

    Я ответил ей удивленным взглядом.

    -  Мужчины вообще многого не способны понять, - снова рассмеялась Шира. - Они такие глупые. Но женщины еще глупее, потому что они их любят.

    -  Ну, так оставайся со мной, чего ты мучаешься? С тобой я буду чувствовать себя гораздо умнее! - съязвил я.

    Она покачала головой.

    -  Нет, - печально ответила она. - Не мое имя бормотали вы, лежа в горячечном бреду в каюте «Терсефоры».

    В ее голосе слышались слезы.

    Я отвернулся. Отвернулся к Тассе, медленно катящей свои вечные волны.

    -  Я желаю вам всего самого хорошего, мой дорогой Боск из Порт-Кара, - тихо произнесла девушка.

    -  И тебе всего самого доброго, Шира, - пробормотал я.

    Ее губы снова на короткое мгновение коснулись моей ладони, и она тут же подбежала к Турноку, нетерпеливо ожидая, пока он снимет с нее ошейник и она сможет, как Вьерна, раствориться в бескрайних просторах северного леса.

    Марленус сказал, что этот проклятый ветер вышибает из глаз слезу. Теперь и я почувствовал, что он был прав.

    -  Римм, - позвал я.

    -  Да, капитан? - откликнулся он.

    -  Ты - капитан «Рьоды». Приказывай с приливом поднять якорь.

    -  Слушаюсь, капитан, - ответил он.

    -  Ты знаешь, что тебе следует делать? - поинтересовался я.

    -  Да, - сказал он. - Я продам тех тиросцев, что управляли во время перехода «Рьодой» и «Терсефорой», на невольничьих рынках Порт-Кара.

    -  И все? - спросил я.

    Он усмехнулся.

    -  Но перед этим мы поднимемся вверх по Лаурии и дойдем до Лауриса. Мы ведь так до конца и не расплатились с Церкитусом, владельцем таверны, что столь любезно предоставил нам своих рабынь и отравленное наркотиками вино. Я думаю, мы спалим его таверну, а девиц его закуем в цепи и доставим на невольничьи рынки Порт-Кара.

    -  Жестокий ты человек, Римм, - сказал я. - Но здесь с тобой трудно спорить.

    -  Я только не решил еще, как быть с Церкитусом, - признался Римм.

    -  А что тут решать? Деньги его заберем и раздадим в Лаурисе тем, кто победнее. Вот и все.

    -  Ну а с самим Церкитусом что делать?

    -  А ничего! Надаем ему плетей да отпустим подобру-поздорову, хоть нищего, зато живого. Пусть ходит по улицам и за медную монетку рассказывает всем и каждому о том, как отомстил ему за предательство человек из Порт-Кара.