Йен использует ее же слова против нее!

– Истинная правда. – Она прижала его руку к груди, чтобы он почувствовал, как бьется сердце. – Это из за тебя.

– Вот что происходит, когда ты говоришь, что «высокий и хорошо сложенный» виконт принудил тебя к браку. – Его пальцы пробежались по краю корсажа и скользнули внутрь. – А ты мечтала о «бедном нотариусе».

– Они передали тебе все слово в слово?

– У Сары на редкость хорошая память.

Кажется, он не сердится. Йен стянул с плеч ее платье и нижнюю рубашку, обнажив грудь.

– Еще ты сказала, что ведешь себя при мне самым непристойным образом.

– Ты имеешь в виду это? – Она начала развязывать ему галстук.

– Угадала, – сказал Йен и потянулся к ее волосам.

– Нет, Йен, я потом не смогу их уложить, и все поймут, чем мы занимались!

Он с мрачной улыбкой стал выдергивать шпильки.

– Вот и хорошо. Я должен соответствовать своей репутации. Не желаю, чтобы мою жену считали лгуньей. – Он поцеловал ее в шею. – Особенно когда ей пришлось столько трудиться, перечисляя все мои плохие качества.

– Далеко не все! – вспылила она, разозлившись, что волосы рассыпались по плечам. – Я забыла упомянуть настойчивое желание все делать по своему, самонадеянность, стремление выбирать самое неудачное место и время, чтобы меня соблазнить. Продолжать?

– Не сейчас, дорогая виконтесса, – прошептал он, целуя ее в ключицу. – Оставь что нибудь для колонки. А сейчас я продемонстрирую одно из своих самых плохих качеств, предъявлю «супружеские права», что тебя особенно злит, как ты всем объяснила.

И к восторгу Фелисити, ее назойливый муж так и сделал.

Эпилог

Читатели будут рады узнать, что леди Сен Клер родила своему мужу виконту Сен Клеру наследника, которого назвали Алджернон Джордан Леннард. Мать и сын чувствуют себя хорошо. Не сомневаемся, что виконтесса вскоре снова приступит к написанию своей колонки. Нам сообщили, что досточтимый мистер Эдгар Леннард, дядя виконта, уехал в Америку, где купил плантацию. Желаем ему и его семье всего наилучшего на новом месте.

Леди Брумли, «Ивнинг газетт» 11 ноября 1821 года (День архангела Михаила)

Три белокурые головки склонились над Фелисити, которая полулежала на огромной кровати в главной спальне Честерли, прижимая к груди сына трех дней от роду.

– Вы не даете бедному Алджернону дышать, – попеняла близнецам Фелисити. – Успеете на него наглядеться, не беспокойтесь.

– Почему он такой сморщенный? – спросил Ансел. – Совсем как старичок.

– Ты тоже был таким, когда родился. Все новорожденные похожи на старичков.

– Он знает, что мы его дяди? – спросил Уильям.

– Пока нет, но узнает. Подумай, как ему повезло! У него четыре дядюшки! И все будут жить с ним в одном доме!

Джордж пристально вгляделся в малыша.

– Он ужас как много спит, правда?

– Очень много, – раздался строгий женский голос.

– Очень много, – повторил Джордж и бросил взгляд на женщину, возвышающуюся над ним.

Фелисити улыбнулась мисс Гринуэй:

– Как вижу, вы делаете успехи. Мисс Гринуэй закатила глаза:

– О да. Сейчас мне приходится поправлять господина Джорджа всего десять раз на дню, а не двадцать.

– Я не… я не… не плохой, – проворчал Джоржи.

Фелисити и мисс Гринуэй рассмеялись. Младенец проснулся и зашелся криком; мисс Гринуэй посмотрела на близнецов так, как умеют смотреть только гувернантки.