Джордан сжал руку Йена.

– Твоя жена – замечательная женщина. Почти такая же, как моя.

– Да, я знаю. – Йен считал, что его жена лучше, но сомневался, что Джордан с ним согласится.

– Что касается твоего дяди… – Джордан заговорил жестким тоном. – Ты не должен ему это спускать. Даже не узнай я правду, мне было бы невыносимо думать, что твой дядя захватит Честерли. Странно, что отцу пришло такое в голову.

Йен проигнорировал укол внезапной боли. Она еще долго будет мучить его.

– Он считал, что даже дядя способен управлять имением лучше, чем я.

– Неправда. – Джордан прищурился. – Будь это так, он просто лишил бы тебя наследства. Может, он составил такое завещание, чтобы ты понял свою ответственность? Умирая, он не знал, где ты, вернешься ли. Возможно, отец опасался, что ты не вернешься, а угроза перехода наследства к дяде – веская причина.

Йен никогда ничего такого не думал, но в этом был смысл. Завещание – своего рода тест, который устроил ему отец. Возможно, он все таки верил в Йена. Это утешало.

– Может быть, ты и прав, друг. Но мы этого уже никогда не узнаем. Сейчас меня больше заботит, что Фелисити страдает от мерзких слухов, которые ходили обо мне. Не пора ли нам вернуться в бальный зал?

– Верно, – сказал Джордан и направился к двери.

Когда они вошли в зал, Йен сразу же отметил перемену в отношении к себе. Прежней холодности не было, некоторые женщины даже поглядывали на него с интересом.

Но ему была нужна только одна женщина. Они подошли к Гидеону, который стоял возле стола с пуншем; через несколько минут Йен увидел Фелисити и леди Брум ли в окружении дам. Одна из них заметила Йена, наклонилась к Фелисити и что то сказала, Фелисити рассмеялась и посмотрела на мужа с восторженной улыбкой. Какого черта, что тут происходит?

Ему не долго пришлось гадать. Подбежали Сара с Эмили.

– Где вы пропадали? – спросила Сара. – Вы все пропустили!

Джордан и Йен обменялись взглядами.

– Твоя жена изумительна! – сообщила Эмили.

– Я это полностью осознаю, поверь. Что она сделала на этот раз?

– Так вот, ты можешь больше не беспокоиться о слухах, которые распускает твой дядя, – заявила Сара.

Несколько минут Сара с Эмили наперебой рассказывали, что тут произошло, с какой легкостью Фелисити опровергла все обвинения Эдгара. Они правы: Фелисити – настоящее чудо. Не назвав дядю лжецом, она сделала так, что ложь Эдгара Леннарда обернулась похвалой Йену. Невероятно!

– Уверена, она и сейчас жалуется слушателям на своего «настойчивого» мужа, и рассказывает, как она несчастна, что вышла замуж за мужчину, который обеспечивает ее братьев, одобряет ее колонку, к тому же «заставляет ее вести себя в высшей степени непристойно». Все хохотали над заявлением дяди, будто ты принудил ее к браку. А дядю жалели за его же обвинения.

Йен слушал затаив дыхание, его распирало от гордости и от любви. Она сказала, что не разочарует его, но превзошла все ожидания. Почему ему так повезло? Нашел самую замечательную женщину в Лондоне, хотя готов был жениться на любой, которая родит ему наследника!

Он снова посмотрел на нее и увидел, что она разговаривает с лордом Джеймсоном, еще одним знаменитым сплетником. Несомненно, бросает семена в бесплодную почву.

Она почувствовала его взгляд, увидела, с кем он стоит, и неуверенно улыбнулась, как бы спрашивая, одобряет ли он ее тактику. В его ответной улыбке было столько нежности, что Фелисити просияла. Он чувствовал, что на них смотрят, но ему было все равно. Единственное, чего он хотел, – это лечь с женой в постель и чтобы она вела себя в высшей степени «непристойно».

К Фелисити подошел дядя Эдгар, пропади он пропадом.