Девушки покинули постоялый двор, предпочли безопасность своей кареты. Своей очень холодной кареты – идеальная метафора ее будущей жизни.

Холодной и безопасной. Жизни, в которой с ней никогда ничего не случится.

Глава 3

– Ты не в духе? – Грэм плюхнулся напротив Ханта и со стуком поставил на стол полную бутылку виски.

Хант пожал плечами и огляделся.

Зал в основном уже привели в порядок, разбитую мебель и посуду убрали. Хант и Бэннесси заплатили трактирщику за сегодняшний разгром. Так что тот был вполне доволен. До следующего раза. А следующий раз непременно будет. Тут всегда был следующий раз.

Грэм откинул длинные каштановые пряди с лица, демонстрируя огромный синяк, наливающийся вокруг глаза. Хант протянул руку через стол и пододвинул к себе бутылку виски, почти прижав ее к груди.

– Со мной все в порядке. А почему ты спрашиваешь? – Он обхватил пальцами тугую пробку и с громким хлопком вытащил ее.

– Ты обычно веселее после драки.

Хант кивнул, признавая справедливость этого замечания. Ничто не радовало его больше, чем добрая драка. Она отвлекала. Успокаивала снедающий его изнутри голод, хоть и ненадолго. Однако на этот раз все было иначе. Облегчения не было. Нет. Вместо этого была она. Она явно его отвлекала. Только не так, как ему было нужно.

С раздраженным вздохом Грэм потянулся через стол и выхватил бутылку виски из рук Ханта.

– Дай сюда, если не собираешься наливать. Что с тобой произошло? – Он щедро налил себе виски, расплескав его по столу. – Это ведь не у тебя на физиономии словно конь потоптался!

– Я все еще не вернул своего призового быка, – проворчал Хант, словно именно этим объяснялось его недовольство.

– Ой, да вернем мы его! У тебя больше друзей, чем у Бэннесси. Люди любят тебя сильнее. Кто нибудь обязательно выдаст место, где держат твоего быка. Не может же этот ублюдок прятать его от нас вечно – такую то громадину! – Грэм скривился и подвигал челюстью. – Кажется, у меня зуб шатается.

Хант протянул руку через стол и дотронулся пальцем до ссадины на щеке друга.

– Похоже, тут кожа содрана до мяса.

– Ай! Перестань! Больно! – Грэм хлопнул приятеля по руке, залпом выпил стакан и сразу же снова его наполнил.

Взгляд Ханта метнулся в сторону дверного проема. Хотя она давно ушла, он все еще поглядывал на то место, где видел ее в последний раз.

– Ты заметил ту девушку? – не сдержавшись, спросил Хант.

– Златокудрую красотку? О да! Теперь она будет мне сниться.

– Нет, другую. С темными волосами.

Светловолосая девушка была, несомненно, красива, но не могла сравниться со своей подругой. Та была необыкновенной – хоть нрав у нее был, как у гадюки. Хант нахмурился.

– Она смотрела на меня, как будто я – это что то отвратительное… коровий навоз под ее ботинком.

– Чего же ты хотел? Она ведь англичанка. И судя по шикарному наряду, из благородных. Они, наверное, приехали осматривать замки и могилы местной знати, просто чтобы разогнать скуку. – Грэм опрокинул еще один стаканчик виски и налил третий.

Слова друга не смогли облегчить неприятное ощущение в груди Ханта. Действительно она скучающая англичанка или нет, но воспоминание об этой малышке занозой засело в его душе. Она была другой. Горячий взор. Блестящие волосы, темнее, чем воды самого глубокого озера.

Хант фыркнул. Эта мысль была для него слишком поэтичной. Он не думал так о женщинах. Вернее, не позволял себе о них так думать. Только не так. Эти мысли не должны вызывать у него интерес – ни душевный, ни физический. Для этого он слишком осторожен.

Когда у Ханта возникала потребность в женском обществе, рядом с ним всегда была Катриона.