– Приятель? – переспросил Мельник. – Почему не вы?

– О, не переживайте – он отличный парень. И главное – знает, какой склеп на кладбище самый интересный. А я издалека понаблюдаю – вдруг что пойдет не так.

– Только я прошу вас учесть, господа, – твердо сказал де Голль, – что Буанатье мне нужен живым. Мы были близки с ним, и я хочу лично его допросить и понять, почему он пошел на предательство.

– Без проблем, – ответил Олейников. – Но и у меня будет пожелание – не устраивать никакого международного скандала. Договорились?

Де Голль немного подумал и кивнул.

– А вы уверены, месье Мельник, что Андрей Оболенский согласится на ваше предложение? – спросил Олейников.

– Абсолютно! – подтвердил Мельник. – Он офицер Белой гвардии, соратник генерала Кутепова, ближайший друг моего отца, всей нашей семьи и, что немаловажно, друг господина президента.

– Тогда я бы не терял времени и позвонил вашему другу из ближайшего телефона-автомата. Завтра может быть уже поздно…

* * *

Выйдя из небольшого отеля, расположенного напротив Гранд-опера де Пари, человек в черной тирольской шляпе поежился от утреннего холода, поднял воротник плаща и, озираясь по сторонам, пошел к ближайшему газетному киоску.

Бросив несколько монет на прилавок, он взял газету, отошел в сторонку к ближайшей скамейке, сел и стал нервно перелистывать страницы. Наконец на последнем развороте он нашел то, что искал, – небольшую заметку с фотографией в траурной рамке полноватого мужчины лет семидесяти с огромными пышными усами:

«Сегодня ночью скоропостижно скончался от сердечного приступа граф Андрей Оболенский. Похороны состоятся послезавтра на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа»…

* * *

– Это просто катастрофа! – вскричал Тоффрой, вбежав в кабинет Энглтона.

– Русские казаки снова взяли Париж? – съязвил перебиравший бумаги на столе Энглтон.

– Русские могут взять всю Европу!

– Да? – удивленно поднял брови Энглтон. – И как же, мой дорогой друг? Присядьте и поведайте спокойно.

Тоффрой плюхнулся в кресло напротив Энглтона.

– Только что я получил сообщение от Генри Халка, – нервно дернул головой Тоффрой. – Дедал указал на резидента русских в Париже.

– Ну и чудесно.

– Если б не одно но. Он указал на… Филиппа Буанатье!

– На Графа?! – удивился Энглтон.

– Да! И наши люди все зафиксировали. Граф пришел в назначенное время в указанное место – и получил передачу от Дедала как от связного КГБ.

– Передачу? Какую?

– Как и в прошлый раз в Берлине Стоуну Дедал передал Буанатье банкноту с шифром.

– Вы же изъяли их у Дедала…

– Русские уверены: мы не знаем, что на этих банкнотах шифр, который, кстати, пока так и не удалось разгадать. Второй секретарь советского посольства в Париже оставил для Дедала в тайнике новые банкноты. Возможно, с измененным шифром. Дедал забрал их и одну передал Буанатье.

– Забавно, дружище! – многозначительно сказал Энглтон. – Получается, в КГБ знают про операцию «Рокфор»… Но почему они не пытаются ее остановить? Им не жаль де Голля? Ведь на его место может прийти не столь симпатизирующий русским президент, и они потеряют Францию…

– Зато приобретут всю Европу! – воскликнул Тоффрой.