– Зорин? Ты?! – оторопев, в ужасе воскликнул Клюев (а это был он).

– Нет, Кулик, это не я, это – мой призрак… – улыбнувшись, ответил майор.

* * *

– Нет! – нервно вскричал Буанатье, когда Мельник подтолкнул его к могиле.

– Вы чем-то взволнованы, Филипп? – раздался за спиной Буанатье хрипловатый голос.

Буанатье обернулся – сняв черные очки и презрительно улыбаясь сквозь огромные пышные усы, к нему приближался Андрей Оболенский.

– Андрэ? – изумился Буанатье, глядя то на Оболенского, то на его портрет с траурной лентой в изголовье могилы. – Ты жив?

– К счастью, – сказал Мельник, крепко беря Буанатье за руку, – я вовремя дозвонился месье Оболенскому, и он не стал принимать ваше чудесное американское лекарство от головных болей, в котором, как я понимаю, находилось немного «Гриндэда» – сильнейшего яда, вызывающего паралич сердца…

– О, голова у меня тут же прошла без всяких лекарств, – довольный произведенным эффектом, рассмеялся Оболенский, – как только я узнал о ваших планах, месье Буанатье.

– Я… я не понимаю… – крутил головой по сторонам Буанатье. – А как же бомба?.. Бегите, бегите все! В могиле бомба! Сейчас рванет!

– Не рванет, – удерживая его за руку, спокойно сказал Мельник. – Бомба обезврежена – вашей жизни ничто не угрожает.

– Как и моей, – вставил де Голль. – Игра сыграна. Гениальная, конечно, задумка! Убить моего друга, зная, что я приду на похороны, и заранее заложить взрывчатку рядом с его фамильной могилой. Браво, браво!

Злобная гримаса передернула лицо Буанатье, он испуганно крутил головой, словно загнанный зверь: но пути к бегству были отрезаны – со всех сторон к нему приближались президентские охранники.

* * *

Сидя на корточках с поднятыми руками, Клюев злобно смотрел то на Зорина, то на сотрудников охраны президента. На секунду Зорин отвлекся, бросив взгляд на происходящее у могилы. Этого было достаточно, чтобы Клюев, резко подавшись вперед, выхватил пистолет из руки Зорина и подсечкой отправил ошарашенного майора на землю.

Выстрелить Клюев не успел – две короткие очереди из автоматов охранников прошили ему грудь, и он, как подкошенный, упал прямо на Зорина.

* * *

И хотя стрельба за мраморным склепом не угрожала участникам траурной процессии, она перепугала всех и на мгновение отвлекла окружавших Буанатье охранников. Буанатье оттолкнул от себя Мельника, в мгновение ока вытащил спрятанный на щиколотке под брючиной миниатюрный пистолет и, обхватив свободной рукой за шею стоявшую рядом с ним «вдову» воскресшего Оболенского, приставил ей ствол к виску.

– Никому не двигаться! – взревел он. – Я убью ее! Я убью ее!

Все замерли. Охранники выхватили было пистолеты, но де Голль дал знак опустить оружие.

Буанатье стал медленно отступать, волоча несчастную «вдову» за собой.

– Одно движение – и она труп! – кричал он, пятясь к выходу…

* * *

Сжимая мертвой хваткой за шею свою жертву, Буанатье выскочил на улицу, где возле кладбищенских ворот был припаркован его «Ситроен». Запихав несчастную на переднее пассажирское сиденье, Буанатье прыгнул за руль и выжал полный газ. С визгом провернулись колеса, машина рванула вперед и скрылась за поворотом.