– Ну и что же? Всё когда то бывает впервые, верно? Говори, мы слушаем. Или ляжем спать и забудем об этом.

Несколько мгновений жрица пристально смотрела на пламя светильника, потом заговорила, медленно, будто стараясь правильно выстроить каждую фразу. Возможно, ей было трудно говорить на латыни, но скорее она всматривалась в те картины, что недавно явил ей неведомый дух.

– Это очень сложно... Сон ведь сложно рассказать, да? А это даже и не сон, это перевёрнутая явь. Как в зеркале. Ну вот, слушайте... Я увидала площадь. Увидала семь столбов со знаком Солнца. Это – столбы жертвоприношения. Обычно бывает два или три. Семь – никогда. Это означает, что вождь племени Паандрикор задумал совершить нечто очень для него важное. Я увидела, как он стоит в святилище – это знакомое мне святилище, то, что открыто. Паандрикор о чём то спорит с верховным жрецом, главой Совета. Слов мне было не слышно, но они оба кричали друг на друга, и у обоих в глазах была ненависть. Потом снова я видела площадь, и семь человек, привязанных к столбам жертвоприношений.

Риона замолчала, переводя дыхание, и Дитрих тихо спросил:

– А из кого выбирают людей для принесения в жертву? В других местах понятно: племена воюют друг с другом. А здесь?

– Здесь выбор делают друиды. Ещё поэтому их так боятся. Но те люди, что были у столбов, – не бритты.

– Римляне? – Голос Дитриха не дрогнул, лишь глаза сверкнули в разбавленной слабым светом полутьме.

– Судя по всему, да. Они стояли обнажённые, по одежде не понять. Потом я увидела, как ты встаёшь, как выходишь вперёд и что то говоришь вождю.

– Если эти люди – товарищи Дитриха по легиону, то он уж точно не станет смотреть, как их убивают! – мрачно изрёк Крайк – И его убьют вместе с ними.

Жрица печально посмотрела на брата и подняла глаза к Дитриху:

– Это не всё, что я видела. Дальше неслись колесницы, много колесниц. Это – состязание возниц, оно всегда бывает на празднике Солнца. Четыре коня одной упряжки захрапели, стали подниматься на дыбы... И человек на полном ходу упал, свесился с передка колесницы.

– Это был я? – Зеленоглазый поднял брови. – Я упал из колесницы?! Ну, значит, и правда старею!

– Тебе смешно? Я не видела лица того, кто упал, но чувствовала, что ты – там и что можешь вот вот умереть. Ещё я видела, как человек в чёрном плаще, таком же, как мой, поит коней из берестяного ведра. Возможно, это было до того, как они взбесились. То есть не было, но будет. Я никогда не ошибаюсь, Дитрих. Я всегда вижу будущее, но только это куски событий, их отражение. И связать их порою сложно. Однако в этот раз всё было понятно.

Тевтон задумался, мягко поглаживая мокрое от пота плечо женщины. Пот проступил даже сквозь плотную тунику, а по лицу Рионы тек струями. Она молчала, неотрывно глядя на Дитриха, словно забыв о присутствии своего брата, который тоже молчал в ожидании. Стало совсем тихо, лишь слышно было, как в смежной хижине сонно бормочет во сне кто то из детей да на улице, неподалёку, лает собака.

Наступила ночь.

Глава 3 

«ПОВЕЛЕВАЮ ТЕБЕ, НЕЧИСТЫЙ ДУХ!» 

Самый главный вопрос, – нарушил молчание Зеленоглазый. – Если здесь содержатся римские пленники, то где? Тебе как жрице это должно быть известно.

– Здесь расположено главное святилище друидов, – проговорила Риона тихо. – Под ним – темница. Но её очень хорошо охраняют. Туда не пройти.

– Даже тебе?

– Боюсь, что даже мне. Жрецы города Большого белого горностая подчиняются только Сенари. А значит, охрана тоже подчиняется только ему.

– Он живёт в святилище?

– Рядом.