– Ты гневишь духов, Паандрикор! – произнёс Сенари, отступая на пару шагов, не потому, что боялся гнева вождя, но благоразумно не желая стоять к нему вплотную – слишком выигрывала рядом с его старостью и хилостью мощная фигура, стать и красота Паандрикора. – Берегись – сегодня, в день праздника, когда силы богов утраиваются, они могут отплатить тебе за святотатство!

– Сегодня, если ты не забыл, – праздник Солнца. И не мрачным подземным духам, а ему, воздающему миру благо и радость, принадлежит власть! – При этих словах голос вождя торжествующе зазвенел, и толпа ответила морем радостных возгласов.

– Ну что же, – Сенари наконец вспомнил, что его всё равно не слышно на всю площадь (обычно обращение жреца в таких случаях повторял специальный друид глашатай), поэтому ответил вождю горностаев обычным своим голосом. Но в этом голосе прозвучала такая явная угроза, что у Паандрикора вновь стали поневоле сжиматься кулаки. – Ну что же, быть может, ты и прав! Но не забывай, что сегодняшний праздник Солнца особенный – такой бывает только раз в семь лет. Сегодня в полдень сила Солнца объединяет в себе общую силу духов. А перед заходом вся эта сила переходит к главе наших богов, к Рогатому, и он способен с её помощью изменить мир! Мы можем сегодня, принеся священную жертву, сокрушить всех враждебных нам богов. До сих пор это не удавалось, но сегодня удастся обязательно! Ведь жертв будет семь, и все предсказания сошлись на сегодняшнем дне.

Паандрикор расхохотался. Смех у него был такой же звучный и мощный, как и голос. Он смеялся, хотя его брови оставались нахмурены, а взгляд сосредоточен.

– Видно, ты всё же становишься стар, Сенари! – воскликнул, отсмеявшись, вождь горностаев. – Ты забыл о нашем условии: если на предстоящем состязании колесниц твои священные кони уступят моим коням, если мои опередят их хотя бы на длину ладони, то ты отдашь мне пленников, и тогда они не будут убиты. Ни мой отец, ни мой дед никогда не приносили в жертву пленных, пускай другие племена покрывают себя таким позором, но не наше.

Теперь засмеялся жрец, но смех его был почти беззвучным, шуршащим, как чешуя змеи по камням, и губы старика лишь чуть раздвинулись, так что казалось, будто смеётся кто то позади него, кто то невидимый.

– О быстроте твоих жеребцов говорят не только в Долине, Паандрикор! – проскрипел Сенари. – Все знают, каких они прекрасных кровей и как их выездили. Но мои священные кони питаются силой духов, а сегодня, как я сказал, эта сила увеличилась во много раз. Они выиграют, кто бы ни управлял твоей колесницей.

– Я сам буду управлять ею. Посмотрим, найдётся ли среди друидов более искусный возница.

– Хорошо, – старик кивнул. – Хорошо. Посмотрим.

Все собравшиеся с великим напряжением следили за этим сражением. Многие, стремясь быть ближе к вождю и друиду, нырнули под верёвочные заграждения и стали всё гуще заполонять середину площади, подступая к лестнице и стоящим вдоль неё рядам воинов.

Паандрикор отвёл взгляд от сморщенного лица друида и обвёл глазами громадную толпу. Он умел оценивать выражения сразу многих лиц и понял, что по крайней мере сейчас одержал победу.

Глава 5 

ГОНКА 

– Я не хотел омрачать праздник ссорой! – крикнул вождь. – Но что случилось, то случилось! А теперь пускай праздник возобновится! Расступитесь, горностаи, и вы, люди соседних племён. Солнце взошло – приветствуем его!

Люди шумно отхлынули назад, толкаясь, возбуждённо переговариваясь, причём каждый старался вернуться на лучшее место, оказаться ближе к центру, нежели стоял раньше.