– Это реально круто, – говорит Бет, показывая на фотографии, прежде чем плюхнуться рядом со мной.

– Мама ушла, – говорит Элла, присоединяясь к нам. Я не спрашиваю, куда она ушла.

– Так что? – спрашиваю я, глядя в потолок. – Что ещё она сказала?

– Она много извинялась, – говорит Элла. Я трясу головой. Конечно, она извинялась.

– Она рассказала нам о своем исследовании… в основном то же самое, что она сказала в Колорадо, но с некоторыми чрезвычайно скучными моментами, понятными только ей и одному из сидящих здесь, – говорит Бетси, указывая большим пальцем на Эллу.

– Но более важно то, что мы говорили о том, как теперь все будет, – говорит Элла, переводя взгляд с Бетси на меня.

– Расскажите мне, – нервно говорю я. – Мне не терпится услышать, что за схему на этот раз придумала мама.

– Это не схема, на самом деле. Она позволяет нам выбрать, где мы пойдём в школу.

– Что? – спрашиваю я, удивленно.

Элла кивает.

– Она сказала, что мы собираемся вернуться к жизни в качестве тройняшек.

Это то, что как я знала, вернется – это то, что помогла осуществить голубая полоса в моих волосах, но это не ощущается как великая победа. Скорее как акт филантропии, как что то, что тебя заставили сделать.

Мы заставили её.

– Только одна из нас может вернуться в Вудбери и мы все знаем, кто это будет, – говорит Бетси, улыбаясь. Я думаю о школе с Шоном и не могу не улыбнуться в ответ. – Мама сказала, что Эл и я можем выбрать разные школы, и она попросит Мейсона сделать всё возможное для того, чтобы нас взяли в середине года.

– Это великолепно, – говорю я, не в состоянии заставить свой голос звучать под стать сказанному.

– Что случилось? – спрашивает Бетси, наклоняя голову набок. – Это хорошие новости.

– Разве вы не видите, что мама просто пытается подкупить нас обещанием, что всё теперь будет хорошо? – спрашиваю я, раздраженная тем, что они такие наивные.

– Конечно мы понимаем это, – говорит Элла, серьёзно глядя на меня. – Это не более чем способ увидеть истинное лицо мамы. Но, эй, если её чувство вины о нашей испорченной жизни даст мне возможность сидеть в классе частной школы вдали от Дэвида Ченслера, я только «за».

– Я смотрю на это как на билет в совершенно новый опыт, – всерьёз говорит Бетси. – Я хочу старые здания и даже старых профессоров и… осень. Я хочу переехать в Новую Англию.

Элла резко вдыхает, я поворачиваю голову в направлении Бетси.

Бет улыбается, она выглядит так мило с её яркими красными волосами.

– Вы убьёте меня, если я попрошусь пойти в школу интернат?

Поздно ночью я блуждаю по кухне в поисках воды. Мама сидит за столом, когда я включаю свет. Я громко ахаю.

– Ты напугала меня! – говорю я.

Она тихонько смеется.

– Извини. Я не могла уснуть. Просто размышляю.

Я не спрашиваю о чём.

Я подхожу к шкафчику и беру стакан, наливаю в него воды и выпиваю. Я кладу стакан в посудомоечную машину и поворачиваюсь, чтобы уйти.

– Лиззи, присядь на секунду.

Я не хочу этого, но делаю.

– Мне жаль, что я врала вам, – говорит она. Это обезоруживает меня.

– Это ненормально, – спокойно говорю я. – Я не могу простить тебя. Мама, я знаю, что ты пыталась сделать всё правильно. Я признательна тебе за то, что ты позволила Мейсону дать нам наши личности, и за то, что мы можем выбрать себе школы. Но…

– Тебе необходимо время. Я понимаю.

– Я не уверена, что время может это исправить.