Она пила мелкими глотками, прислушиваясь к собственным ощущениям.

Наконец волнение отступило, словно растворилось, сердце стало биться ровнее. Погашенная сигарета уже лежала в пепельнице, оставалось допить кофе.

Словоохотливый бармен лез с разговорами, Светлана отвечала скупо. Скоро парень понял: ни нового заказа, ни приветливого слова от этой посетительницы уже не добьешься., Допив кофе – он оказался действительно крепким – и оставив граммов пятьдесят в бокале, Жильцова бросила на стойку деньги, не стала дожидаться, пока бармен отсчитает сдачу и, не прощаясь, вышла на улицу. Ей повезло: такси она поймала тотчас, уселась на заднее сиденье, немного помедлила и назвала адрес:

– Второй Казачий переулок.

– Знаю, знаю, – ответил немолодой таксист с седыми бакенбардами, придававшими ему глупый вид. – Это возле церкви?

– Да, возле церкви.

– Я там недавно внука крестил. Ну и дерут же эти попы безбожно!

– Да, дерут, – бросила в ответ Светлана, – все теперь денег стоит.

Больше ни она, ни таксист за всю дорогу ничего не сказали. Машина остановилась по знаку Светланы.

– Счастливо, – на прощание бросила Жильцова.

Таксист широко растянул пухлые губы в улыбке:

– И вам счастливо.

Счастья он пожелал ей от души: Светлана заплатила щедро, заплатила столько, сколько стоило ему крещение внука.

«Вот я и дома», – улыбнулась Жильцова, потянув на себя дверь подъезда.

В ее руке уже были ключи. Она легко взбежала на третий этаж, открыла сперва верхний замок длинным ключом, похожим на фигурную отвертку, затем нижний, попроще. Нажала на ручку, потянула на себя тяжелую дверь – вторую дверь, внутреннюю, она запирала лишь тогда, когда покидала квартиру надолго.

– Вот я и дома, – повторила она вслух, защелкивая входную дверь, подняла руку и хлопнула ладонью по выключателю в прихожей.

Вспыхнула лампочка. И в это мгновение Светлана получила такой сильный удар в живот, что у нес потемнело в глазах и перехватило дыхание. Инстинктивным движением она согнулась бы пополам, но не успела.

Тонкая стальная струна впилась ей в горло, моментально утонув в коже, как в густом тесте. Светлана судорожно задергалась, но соперник был намного сильнее. Петля удавки не разжималась до тех пор, пока тело молодой женщины не обмякло.

Высокий блондин в джинсовой куртке подхватил свою жертву под мышки, затащил в гостиную, положил па кожаный диван, немного грустно взглянул на нее и прошептал:

– Ну, вот и все, Света. Извини, но твои денежки достанутся мне.

На руках убийцы были кожаные перчатки. Не снимая их, он выдвинул нижний ящик комода, достал оттуда конвертс-деньгами, спрятал его в карман, даже не пересчитывая, а затем подошел к трупу женщины, еще теплому, слегка пахнущему коньяком и накрыл его пледом с головой.

Дверь квартиры на третьем этаже защелкнулась.

Убийца легко сбежал вниз, никого на лестнице не встретил и, выйдя из подъезда, сразу же стащил с рук тонкие кожаные перчатки. Уже через десять минут он стоял в телефонной будке, прижимая трубку к уху.

– Да, – говорил он немного охрипшим голосом, – все как всегда. Я ремонт на квартире сделал.

– Это Николай? Вас просили перезвонить попозже, – дребезжащий старческий голос старался внятно произносить слова.

– Что? Мне просили передать быть завтра, где?

– Перезвонить просили, чуть позже.

– Хорошо, только скажите, что ремонт в квартире я уже закончил.

Блондин в джинсовой куртке положил трубку на рычаг, вышел из будки и сел в стоявшую поодаль «Мазду». Он плавно тронул машину с места, но вдруг, подъезжая к перекрестку, крепко вцепился в руль.