– Не заполняет, нет! Это я оговорился. По Алексееву есть САМО физическое пространство, и он решил проследить, как это НЕЧТО, уступая дорогу громаде Солнца, будет взаимодействовать с лучом света.

– Но позади Солнца также могут возникать какие‑то интересные участки… раз Алексеев считал, что Солнце движется в некоторой материальной среде.

– Вот именно! – воскликнул Топанов. – В том‑то все и дело! И вот разница в плотности «пустоты» впереди и позади движения Солнца и создает эту самую «асимметрию эффекта Эйнштейна», открытую Алексеевым!

ЗВЕЗДНАЯ ГОЛОВОЛОМКА

Сегодня я застал всех членов комиссии за странным занятием. У длинного стола, стоящего под деревьями, сидели очень серьезные и деловые люди и решали какую‑то головоломку. Мне пришлось однажды видеть в парке культуры и отдыха точно такие же проволочные головоломки. С прихотливо изогнутых фигур из толстой стальной проволоки нужно было снять кольца; некоторые фигуры соединить в одну, другие, наоборот, разобрать на составные части. Весь фокус заключался в том, что проволочную фигуру нужно было сложить или повернуть так, чтобы кольцо снялось без всяких усилий. На удачливого человека все окружающие смотрели с завистью, нервно дергали завитки своих проволочных закорючек, а победитель думал про себя: «Как это мне удалось?..»

В руках у каждого из моих товарищей были замысловатые фигуры, сделанные из плоских металлических стержней. Некоторые из стержней были из меди, другие из какого‑то серебристого сплава. Топанов подвинулся, освободил мне место рядом с собой и, взяв несколько таких же фигурок, передал их мне.

– Думайте, – сказал он, – думайте…

– А над чем, собственно, думать? – спросил я.

– Да вы что, ничего не знаете? Ах да, вас вчера не было…

– Я ничего не понимаю…

– Вчера нам прислали последний заказ Алексеева. Завод‑изготовитель, куда обращался Алексеев, повторил для нас то, что было изготовлено для алексеевской лаборатории. Григорьев первым обратил внимание на этот заказ. Общий вес всех этих металлических кружев равен двумстам десяти килограммам. Возникло предположение, что эти фигурки Алексеев и запускал на своих трех ракетах.

– Но как это все проверить?

– Пытаемся сложить что‑нибудь понятное из этих странных деталей. Пока ничего не получается.

Я тоже стал поворачивать и рассматривать один из таких сегментов. Отделанный чрезвычайно тщательно, местами полированный металл, посередине какая‑то луночка, похожая на продолговатую дольку…

– Вы также обратили на нее внимание? – спросил Григорьев. – Максим Федорович, вы не рассказали о требованиях, которые предъявил Алексеев к этой детали.

– Да, да… Завод сообщил нам, что на тщательности шлифовки вот этой луночки особенно настаивал Алексеев. Кроме того, к ней были предъявлены особые условия и в отношении прочности. Луночка должна была выдерживать давление не менее пяти тысяч атмосфер!

– А вот еще кольца, – сказал Григорьев, протягивая мне несколько колец из золотистой бронзы. – Они разъемные, видите, похожи на кольца для ключей…

– И к ним также были предъявлены какие‑нибудь требования?

– Да, в отличие от сегмента с луночкой, кольца должны быть хрупкими; сплав, из которого они сделаны, выдержит напряжение не выше пятисот килограммов на квадратный сантиметр…

– А почему луночка должна выдерживать не менее пяти тысяч атмосфер, а кольца не больше пятисот?

– Если бы мы знали! – воскликнул кто‑то из сидящих за столом, не поднимая головы. Проволочные фигуры в его руках сцепились в удивительно красивый узорчатый гребень.