Вероятность фальшивки была отметена категорически.

Подлинность фотографического наследия Хьюго Невилла, безусловно, непререкаемый козырь, играющий в его пользу.

Козырем, впрочем, не в меньшей степени является его полевой дневник, изобилующий сведениями о представителях племени нитаево. Перелистав его, в конце спотыкаемся о «ключевой» вывод: «С пёсьеголовыми аборигенами я делил пищу, кров, труд и отдых.

Король с песьей головой

Они – ни в коем случае не редкий вид обезьян, на чём настаивают иные мои коллеги. Они вполне разумны, своеобычно благородны. Никогда, например, не убивают спящих врагов. Чего не скажешь о европейцах, корсарах, которые по дошедшим до меня недавним слухам, ружейной пальбой загнали их в глубокую пещеру, развели у входа костры и уморили дымом. Жестокость неслыханная, которую не оправдывают доводы зверей – разбойников, будто нитаево – разновидность чертей, дьявольское семя, ради всеобщего блага не должное давать всходов».

Сокрушался, впрочем, Невилл не только из-за гибели благодарных ему карликов. Сокрушался он и потому, что «навсегда канул в лету редчайший человеческий вид, добавоч-ная ветвь человеческого рода, и теперь фотографии, его записки – никому не нужная экзотика».

Киноцефалы на индийской миниатюре XV века в битве войска македонского в Индии

Киноцефалы на тимпане аббатства Сен-Мадлен в Везеле XI–XIV вв.

Звериные лики

Путешественник, однако же, заблуждался. Ибо, что следует из письменных свидетельств историков, этнографов, врачей, которым довелось увидеть пусть не людей с пёсьими головами, но людей с выраженными «звериными» признаками, таких премного. Кроме Цейлона обитают они в Малайзии, в Южной Африке, в Лапландии (куда входят северные районы трех стран), в сибирской глухомани.

Врач и православный священник Николай Кожухов в 1838 г., «блуждая в лесах под Томском» был потрясён, когда в охотничью избушку поутру явились низкорослые мужички с густым волосяным покровом на лбу, возле округлых глаз, на шеях, почти сросшихся с плечами, очень похожие на мелких медведей. Гости, принесшие в подарок шкуру, наполненную густым мёдом, «сильно косолапили и имели короткие, покрытые прореженной рыжей шерстью хвосты». Удивительно, но гости, с которыми Кожухов поделился солью и спичками, сносно изъяснялись по-русски. Речь, правда, изобиловала старославянизмами, но понять их было можно.

И снова собакоголовые

Так врач узнал, что народ, называющий себя молошами, живёт в лесу испокон веков, чужих избегает, вынужденно идёт на контакты, чтобы разжиться одеждой, посудой, солью. Когда Кожухов осведомился, нельзя ли побывать в их посёлке, «люди-звери» ответили, что постоянного посёлка как такового у них нет, что они кочуют, промышляя охотой и рыбалкой, находя кров в глинобитных хижинах, которые обустроили их предки, которые в порядке поддерживают сами. На том и расстались. Кузен Кожухова полковник Митрохин, когда услышал о «забавном приключении» родственника, ничуть не удивился.