— Часа два будет спать, — сказал врач. — Может быть, часа три, но не больше.

Бегло взглянул на часы, обернулся к фельдшеру, державшему чемоданчик с медикаментами.

— Пошли, у нас еще много вызовов…

Вершилов снова подумал о том, что, в сущности, никому нет дела до его горя. Только ему да Асе, а больше никто не интересуется, никто ничего не желает знать.

Даже жена, даже его дочки — сидят себе все трое на даче и ведать не ведают, какое несчастье свалилось на его плечи.

Только лишь Ася, одна лишь Ася — самая родная изо всех, понимающая его так, как никто другой.

Он тихо взял ее руку, прижал к себе. Ася поняла его жест по-своему.

— Тут до тебя были уже две неотложки.

Вершилов пошел за Асей в комнату, сел рядом с нею.

— Может, поешь чего-нибудь? — спросила Ася. — Ты же с дороги.

— Нет, не хочу.

— Ну, хоть выпей чаю, — сказала Ася и, не дожидаясь ответа, отправилась на кухню поставить чайник.

Они сидели за столом, пили чай, хорошо, так, как он любил, заваренный Асей, Ася намазывала бутерброды маслом, накладывала ломтики любительской колбасы, и он ел бутерброд за бутербродом, выпил два стакана чаю, в то же время удивляясь:

«Как же так получается? Мама тяжело больна, в сущности, умирает, а я ем и пью чай с удовольствием, стало быть, даже не потерял аппетита, несмотря ни на что?»

Увидел, Ася с чуть заметной улыбкой поглядывает на него. Так, бывало, смотрела мама, когда он прибегал к ней, голодный, и она спешила поскорее и повкуснее накормить его.

— А ты чем-то похожа на маму, — сказал Вершилов.

— Я? — удивилась Ася. — Что ты? Мама у нас красивая, а я красивой отродясь не была и уже, как ты понимаешь, не буду…

Вершилов подумал: самое тяжелое, в сущности, всегда ложилось на Асины плечи. Она жила вместе с родителями, личная жизнь ее не удалась; правда, она никогда не жаловалась, не ныла, не стремилась вызвать к себе сочувствие. Надо же было ей выйти замуж за этого бездельника и шалопая, как он легко, бездумно бросил ее, вдруг разом скрылся из ее жизни, только его и видели…

Несколько лет тому назад умер отец. Он, ее брат, был с семьей на юге, мама жила на даче у сестры, Асе тогда досталось: сама отправила отца в больницу, ходила к нему, навещала его регулярно, носила передачи, доставала дефицитные лекарства и только тогда, когда было ясно, отцу оставалось жить считанные часы, вызвала брата с юга.

Он прилетел, но уже не застал отца. Отец умер ночью, незадолго до его приезда.

Да, так и не застал, а ведь, должно быть, отец ждал его, возможно, хотел сказать что-то, попросить о чем-либо…

А все из-за Леры: подожди, успеем, девочкам так хорошо на море, так полезны морские купанья…

Из-за нее, в сущности, он взял билет на самолет, который шел на три с половиной часа позднее. Из-за этих трех с половиной не довелось застать отца…

— Приляг, — сказала Ася. — Отдохни хотя бы немного…

Она подумала о том, что им придется теперь не знать покоя. Обоим предстояли последние грустные хлопоты. Она глянула на брата, ей почудилось: те же самые мысли пришли и ему в голову.

— Ладно, — согласился Вершилов. — Я на минутку, так чуть-чуть…

Прилег на диван, опустил голову на голубую плюшевую подушку, некогда вышитую руками мамы, вдруг мгновенно окунулся в темноту, без единого просвета.

Он не знал, сколько времени ему довелось поспать. Час, или три часа, или всего лишь минут двадцать…

Очнулся мгновенно, словно по какому-то сигналу. Ася тихонько теребила его за плечо.