|
Он поцеловал руку виконтессы и вышел. Эжен, пригладив волосы рукой, согнулся в поклоне, думая, что г-жа де Босеан, наконец вспомнит и о нем. Вдруг она вскакивает с места, бросается в галлерею, подбегает к окну и смотрит, как д'Ажуда садится в экипаж, она ловит ухом, куда велит он ехать, и слышит, как выездной лакей повторяет кучеру его слова: - К господину де Рошфиду. Эти слова, быстрота, с какой маркиз вскочил в карету, были для женщины и вспышкой молнии и ударом грома; смертельных страх вновь обуял ее. В высшем свете не бывает иного проявленья самых ужасных катастроф. Виконтесса пошла в спальню, села к столу, взяла изящный листок бумаги и написала: "Раз вы обедаете не в английском посольстве, а у Рошфидов, вы обязаны дать мне объяснение. Жду вас". Она поправила несколько букв, пострадавших от конвульсивного дрожания руки, подписалась "К.", что означало "Клара Бургундская", и позвонила. - Жак, - обратилась она к представшему перед ней лакею, - в половине восьмого вы пойдете к господину де Рошфиду и спросите, там ли маркиз д'Ажуда. Если он там, вы попросите только передать ему эту записку, не требуя ответа. Если же маркиза там нет, то вы вернетесь и принесете мне письмо обратно. - Виконтессу ожидают в гостиной. - Ах, верно! - сказала она, отворяя дверь. Эжен начинал чувствовать себя крайне неловко; к счастью, виконтесса, наконец, явилась и произнесла с таким волнением в голосе, что у Эжена защемило сердце: - Просите, мне надо было написать два слова, теперь я вся к вашим услугам. Она не сознавала, что говорит, думая в это время: "Он хочет жениться на мадмуазель де Рошфид. Но разве он свободен? Сегодня же вечером этот брак расстроится, или я... Да! Завтра об этом не будет даже речи". - Кузина... - начал Эжен. - Что?! - переспросила виконтесса, бросая на него надменный взгляд, от которого студент похолодел. Эжен понял это "что". За последние три часа он научился многому и держался на-чеку. - Мадам, - поправился Эжен краснея; он замялся, но поборол смущение и продолжал: - Простите меня: я так нуждаюсь в покровительстве, что малая толика вашей родственности мне бы ничуть не повредила. Госпожа де Босеан грустно усмехнулась; на ее горизонте уже слышались раскаты грозы. - Если бы вы знали положение моей семьи, - продолжал Эжен, - вы бы не отказались от роли тех сказочных фей, которые так любезно устраняли препятствия с пути своих крестников. - Ну, хорошо, кузен, - ответила она смеясь, - чем же я могу быть вам полезной? - Как знать! Быть для вас своим человеком благодаря родству, затерянному во мраке отдаления, это уже счастье. |
