|
- Представьте себе, - сказал Эжен, - мне удалось завоевать расположение графа де Ресто. А надо вам сказать, - обратился он к герцогине смиренно, но в то же время и лукаво, - что я пока только жалкий студент, совершенно одинокий, очень бедный... - Не говорите таких вещей, господин де Растиньяк. Мы, женщины, никогда не гонимся за тем, что никому не нужно. - Что делать! - отвечал Эжен. - Мне всего-навсего двадцать два года! Надо уметь сносить невзгоды такого возраста. Кроме того, сейчас я исповедуюсь, а чтобы преклонить для этого колена, не найдешь исповедальни прелестнее, чем эта; правда, в таких исповедальнях только грешишь, а каешься в других. Герцогиня холодно выслушала эту святотатственную болтовню и осудила ее за дурной тон, сказав виконтессе: - Кузен ваш еще новичок... Госпожа де Босеан от всего сердца посмеялась над герцогиней и своим кузеном. - Да, моя дорогая, он новичок и ищет себе наставницу, которая преподала бы ему хороший тон. - Герцогиня, - вновь обратился к ней Эжен, - мне кажется, желанье быть посвященным в тайны того, что нас пленяет, вполне естественно, не правда ли? ("Однако, - подумал он, - для разговора с ними я изобретаю фразы, достойные любого парикмахера".) - Но, думается мне, графиня де Ресто сама является ученицей господина де Трай, - возразила герцогиня. - Мне это было совершенно неизвестно, - ответил студент. - Вот почему я глупейшим образом вклинился между ними. В конце концов я довольно хорошо поладил с мужем и видел, что его супруга покуда еще терпит мое присутствие, как вдруг угораздило меня сказать им, что я знаком с тем человеком, который в коридоре поцеловал графиню и на моих глазах вышел черным ходом из дома во двор. - Кто же это такой? - спросили обе дамы. - Один старик; живет он на два луидора в месяц, в глуши предместья Сен-Марсо, там же, где и я, бедняга-студент; это поистине несчастный человек, посмешище для всех, и мы его прозвали "папаша Горио". - Да вы действительно младенец! - воскликнула виконтесса. - Ведь графиня де Ресто - в девицах Горио. - Дочь вермишельщика, - добавила герцогиня, - мещаночка, представленная ко двору в один день с дочерью придворного пирожника. Клара, вы не помните? Король еще рассмеялся и сказал по-латыни какую-то остроту насчет муки: люди... ну как это?.. люди... - Ejusdem farinae, - подсказал Эжен.*Из одного теста (лат.). Буквально: "Из той же муки". - Совершенно верно, - подтвердила герцогиня. - И он ее отец! - произнес студент, выражая на лице ужас. - Ну да; у этого чудака две дочери, и он с ума сходит по ним, хотя и та и другая почти отказались от него. - Вторая - это не та ли, что замужем за банкиром с немецкой фамилией, за каким-то бароном Нусингеном? - спросила виконтесса, обращаясь к герцогине де Ланже. |
