Я продиктовал требуемые сведения, наспех попрощался с Марийкой, похлопал Ваютина по плечу и помчался на остановку трамвая.

Время приближалось к полуночи…

24

Против ожидания выговора не последовало. Дежурная снисходительно посмеялась… Вот пошли отдыхающие! Не успеют место занять в комнате – галопом бегут к бабам, не остановишь. Впору привязывать их за известное мужское место.

Слава Богу, Ларин уже спал. Зато утром он выразительно прошелся по некоторым мужикам, которые вместо лечения транжирят оставшиеся силы неизвестно где и с кем. Все это высказано с таким ехидным подтекстом, что у меня засосало под ложечкой и пальцы сжались в кулаки. Врезать бы блондину так, чтобы мозги заняли положенное для них место!… Нельзя. Приходится делать вид – ничего не услышал или не понял.

– Честно говоря, я испугался за вас. Время сейчас аховое, вполне можно схлопотать либо удар ножом, либо пульку… Прошу вас впредь не терзать и без того издерганную нервную систему соседа по комнате. Захочется совершить очередной «вирах» – предупредите.

– А вы не волнуйтесь, – в свою очередь продемонстрировал я трогательную заботу. – Чаще бывайте на свежем воздухе, выполняйте все врачебные назначения… Кстати, почему бы вам не развеяться, не поехать на экскурсию?

– Терпеть не могу официальных поездок, – провел Ларин ребром ладони от себя, словно оттолкнул сделанное ему предложение. Неординарный жест и страшно знакомый… У кого я мог видеть его? – Предпочитаю книги, газеты и одиночные прогулки… А вас все же прошу не рисковать, не бродить ночами по малознакомому городу.

Я отмолчался, покорно наклонил повинную голову. А в груди накапливалось самое настоящее бешенство. Подобные эмоции для сыщика противопоказаны. Главное при работе с «об»ектом» – абсолютное спокойствие и наблюдательность. Вот я и походил по коридору, восстанавливая нормальное состояние. Не прошло и пяти минут, как бешенство сменилось холодной насмешкой над самим собой…

После завтрака мы с Лариным отправились на процедуры: он – на какое то прогревание, я – на кислородную ванну. Лежа по горло в щекочущей тело воде, я вспомнил, что не пошел на кардиограмму – забыл самым постыдным образом.

И, вообще, что за манера у санаторных медиков мучить подопечных множеством процедур! Люди приехали отдохнуть, расслабиться, а их окунают в ванны, подключают к дурацким электрическим приборам, заставляют сдавать десятки анализов!

Сегодня же пойду к сверхзаботливой Марии Васильевне и вручу ультиматум. Мне ведь недолго уложить в чемодан скудные пожитки и переехать в приличный Дом Отдыха. Где – ни кардиограмм, ни анализов – полная свобода.

То ли под влиянием ванны, то ли от полубессонной ночи я сладко задремал. А когда выбрался в коридор и увидел сидящую на диванчике Ленку, начисто позабыл и о настырных процедурах, и о дурацком ультиматуме. В голове снова закопошились мысли о затеянном расследовании убийства Крымова.

Передо мной – вдова убитого, подозреваемая мною в совершении страшного преступления. Я обязан «раскрыть» её, убедиться в справедливости своих подозрений, либо – в невиновности несчастной женщины.

Направился я к вдовушке и… притормозил метрах в пяти от нее, рядом с выставленными для удобства отдыющих мягкими креслами. Словно споткнулся о невидимый камень. Крымова была не одна – о чем то беседовала с простушкой. Как и на парковой скамье, шутила, смеялась, передергивала полными плечиками.

Вот я и решил не форсировать события, понаблюдать за женщиной со стороны. Кроме того, мне мешала болтливая ленкина «подружка». Один раз я уже засветился – в парке, проявишь внимание к Крымовой вторично – полсанатория с подачи простушки прииется отслеживать завязку курортного романа.