Теперь появился некий Тиберидзе, разведенный муж проводницы поезда, заподозренной в причастности к отравлению. Сам он – не менее подозрительная личность. Возможно, связан с бандой, напавшей на больницу. Не исключено – активный участник этой банды.

Если принять за аксиому причастность бывшей жены Вахтанга к отравлению бизнесмена, то разоблачение Тиберидзе – конец ниточки, за которую обязательно следует потянуть. Ибо на её противоположном конце может оказаться разгадка многих непонятных событий…

Витюня шел рядом со мной, задумчиво насвистывая какую то лихо закрученную мелодию. Я знаю его как самого себя, даже лучше чем себя, ибо в своих привычках разобраться намного сложней, нежели в чужих. Посвистывание – верный признак неприятных мыслей, одолевающих пятигорского пинкертона.

Что перемалывается за нахмуренным, перерезанным глубокой морщиной лбом Витюни? Варианты предстоящей беседы с проводницей или пути поисков исчезнувшего бывшего её мужа? Может быть, там зарождается новая версия?

– О чем задумался? – не выдержал я напряжения, исходящего от спутника. – Какие мысли прогуливаются в пустой башке?

Ехидина пропущена мимо ушей. Очередная странность. Витюня терпеть не может быть безответной мишенью, как правило, отвечает тем же. А тут – молчок.

– И долго ты собираешься хранить многозначительное молчание? – наступал я. – Будь другом, поделись…

Долго упрямиться – не в ваютинском характере. Тем более, долго молчать.

– Ладно, слушай, – без привычной улыбочки согасился он. – Вчера в Минводах совершенно дерзкое ограбление магазина. Сторожу пред»явили служебное удостоверение сотрудника уголовного розыска… Ракова.

От неожиданности я онемел. Пойди докажи, что ты в это время балдел в кислородной ванне либо грел мощи под лучами искусственного солнышка.

– И ты… поверил?

В ответ – презрительный взгляд, сдобренный такой же полуулыбкой.

– Поверил в то, что имею дело с глупцом, – проворчал Витюня. – Правда, начальство порекомендовало повнимательней присмотреться к отпускнику, запросить данные на него с места службы.

– Запросил?

– Я и без запросов и допросов знаю, с кем имею дело… Короче, перестань становиться на дыбы! Включи извилины! Пред»явление твоего удостоверения – алогично. Сторожа могли легко прихлопнуть, оглушить, связать, убить. Для чего понадобилось совать ему под нос документы? Уверен – замарать тебя, заставить угрозыск запутаться…

– Но это же наивно!

– Согласен, наивно. Но такая наивность в руках преступников тоже – оружие. Причем – опасное. Заставить нас задуматься, всполошиться, копаться в твоем прошлом и настоящем. Хотя бы на короткий промежуток времени забыть о расследовании совершенного в Майском преступлении. Разве этого мало?

– И что же вы собираетесь предпринять?

Вопрос – на дурачка. Я и без пояснений Ваютина знаю, что в подобных случаях делают сыщики. Ппежде всего, ускоряют разработку принятых версий. Одновременно – усиленный розыск преступника, который воспользовался похищенными документами.

Необычное ограбление магазина имеет свои положительные качества – укрепляет шаткую связь между отравлением бизнесмена и нападением на майскую больницу. Ибо подставленный Раков не только друг убитого, но и сыщик, расследующий совершенное убийство.

Кто знает о моих намерениях?

В первую очередь, Ленка. Она отлично осведомлена о профессии и месте работы бывшего любовника.