– Сражайся, – разрешил я. – Успехов тебе. Мне придется побегать по процедурам. Врачиха, небось, весь санаторный персонал поставила по стойке «смирно» – куда потеряли болящего отдыхающего, почему он не ныряет в предписанные ванны, не подключается к электросетям лечебных кабинетов?

Треплюсь, а на душе – муторно. Закружат Ваютина служебные делишки, что я без него?

Вместе доехали до центра города, распрощались и я отправился в родной санаторий. Дежурные успели приучиться к поздним моим возвращениям с «прогулок», поэтому особых скандалов не предвидится. Тем более, что время – детское.

Первый этаж третьего корпуса отведен под врачебные кабинеты, комнаты медсестер, хозяйственные закутки. На втором этаже в двенадцатой палате – мы с Лариным. На третьем – сорок шестая комната, девичий теремок, в котором щебечут две птахи – Ленка и Людмила.

Разве навестить? Если «пташки» не балдеют в обнимку с телевизором в холле – читают детективы и романы про возвышенную любовь с сексуальным уклоном.

Коридор третьего этажа пуст. Из комнаты отдыха слышна громыхающая музыка – на полную мощность включен телевизор. Мое отношение к нему двоякое. С одной стороны – будто смотришь в бурлящий мир, впитывая в себя все его болячки. С другой – поднадоели заверения политических боссов, в которые не веришь, вызывают омерзение слишком уж откровенные сценки любвишки, претит зарубежная помойка, выливаемая почти круглосуточно на головы российских телезрителей.

Но сейчас я думал не о потоках грязи – совсем о другом.

Прошло чуть болльше недели со дня трагической кончины Крымова. Как бы Ленка не изображала полнейшее равнодушие – чувствовались давящие на неё беспокойство и горечь. Иногда в самый разгар оживленной беседы улыбка сползала с лица, глаза тускнели. Когда я, забывшись, произносил имя Крымова, она вздрагивала и испуганно оглядывалась.

В принципе, иначе и быть не может – ушел из жизни самый близкий человек, с которым прожито больше двух лет.

А я, похоже, собираюсь поухаживать за вдовой, добиться взаимности и овладеть знакомым до мелочей женским телом. Не говоря уже о высокой нравственности, такое поведение омерзительно.

И все же отказаться от встреч с Леной я не мог. Она притягивает меня к себе, как магнит притягивает металлическую стружку.

Всячески ругая себя, проклиная на чем свет стоит грубое мужское желание, я поднялся на третий этаж и в нерешительности остановился на лестничной площадке.

Сначала не мешает заглянуть в комнату отдыха – вдруг Крымова сидит там и незряче смотрит на экран телевизора. Нежничать не стану – посижу рядом, постараюсь ободрить, отвлечь от непростых мыслей.

Войдя в коридор, невольно взглянул налево. Туда, где находится заветный теремок. Дверь напротив приоткрылась, из неё выглянул плешивый мужчина.

Ба, знакомая личность! Тот самый – в шортах, на которого положила глаз ленкина соседка.

Мужик оглядел пустой коридор, меня не заметил. Не оборачиваясь, что то сказал. Из за его спины выпорхнула… Людмила. Прошлась ладонями по взлохмаченной прическе, одернула помятую юбку. Напевая, запрыгала в сторону сорок шестой комнаты.

Все ясно – ярким пламенем запылала санаторная любовь. Долго ли она продлится и чем закончится – давно известно по опыту многочисленных подобных связей между отдыхающими. Мужчина сердечно распрощается с любовницей и поедет к законной супруге. Женщина – к такому же законному муженьку.

Противно и… естественно.

В комнате отдыха Лены не оказалось – сидели одни пенсионеры, комментируя последние известия.