|
Между тем сверху по горбатому переулку сползали четыре хрустальных глаза, и через несколько секунд Радий Хвастищев увидел, как машет ему из машины пьяная женская рука. К этому он был сегодня не готов. Снизу шло к нему свое родное - безобразное пьяное московское мужское братство, сверху сползало чужеродное - его космополитическая любовница Маша Кулаго и их общий друг Патрик Тандерджет, многосторонний международный талант. Нащупали все-таки, эстеты проклятые, снобы, западная шпана! - Лапуля, мы тебя нащупали! - завизжала Машка и выскочила из машины. Она была в своих неизменных джинсах и красной рубашке, завязанной калифорнийским узлом под торчащими грудями. Лифчиков Машка никогда не носила, что, конечно, нередко удивляло московскую публику. Между рубашкой и джинсами поблескивала удивительно завершенная природой формапотрясающий Машкин живот. Она была очень хороша, как всегда по ночам, когда перебиралась за пол-литровую отметку. Затем появились жирафьи ноги в стоптанных башмаках "хаш-папис", а вслед за ними и все туловище бедолаги-глобтроттера Патрика Тандерджета. Патрик почесал свой заросший затылок и покивал своим длинным носом. - Пат, видишь, вот он твои старый друг, наш знаменитый, наш гениальный! - закричала ему на ухо Машка. - Вижу, вижу, - пробормотал Тандерджет и с любезнейшей улыбкой на устах направился к водопроводчику Стихину. Путь его был труден. Видимо, водопроводчик все время уплывал из его поля зрения, он делал страшные усилия, чтобы поймать фокус, сгибался в разные стороны, работал локтями. Должно быть, ему казалось, что он проталкивается сквозь густую толпу, в связи с чем он кланялся налево и направо и говорил "сорри". Наконец ему удалось добраться до Стихина, и он с вожделенным хлюпом обнял этого русского человека за бедра. Хвастищев повернулся к Машке и сухо ей сказал: - Между прочим, могла бы воздержаться от дурацкой иронии. Я действительно известен в артистических кругах культурного мира. - Лапсик! - всплеснула руками Машка. - Ты гений! Хвастищев крутанулся на каблуках. - Мы с вами спим, мадам? 0'кей! Не отказываюсь! Но уж давайте без этих литфондовских "лапсиков"! Что касается западных мещан, особенно пришлого происхождения... Машка села на тротуар и весело заплакала. Патрик тем временем, словно демон гомосексуализма, все оглаживал малопривлекательные бедра Стихина, всякий раз трепетно задерживаясь на упрятанных в бедра бутылках. - Мы с тобой, папаша, союзники по Второй мировой, - ласково говорил он водопроводчику и тут же поворачивался к дворнику, - ас тобой, сынок, по движению "Власть цветов". Давайте держаться вместе, друзья! - Клевый парень, - сказал Чудаков. |
