Восемь человек стояли плечом к плечу, с укором показывали на нее пальцами и хором кричали:

— Убийцы, дайте детям жить! Убийцы, дайте детям жить! Убийцы, дайте детям жить! Убийцы, дайте детям жить!

Она так и не нашла носового платка в кармане.

По ее лицу текла кровь.

— Вся беда в том, — говорил Глухой, — что форменная одежда, которую вы берете напрокат в костюмерных, выглядит ненастоящей.

Картер поспешил согласиться с ним.

Прежде всего Картеру не нравилась сама идея участвовать в качестве мусорщика в предстоящем событии, и он поспешил согласиться, что вещи, которые Глухой собирался взять напрокат, действительно выглядели как ненастоящие.

Словно предназначались для спектаклей летнего репертуара:

«Моя сестра Эйлин», «Мышьяк и старое кружево», «Цена», «Ребята и куклы», «Вестсайдская история». Ни в одной из этих пьес не было роли мусорщика. Картер это знал. До того как он стал сбытчиком наркотиков, причем самого низкого пошиба, он служил актером. Играл роль офицера Крупке в «Вестсайдской истории» и офицера Брофи в «Мышьяке и старом кружеве». Карьера оборвалась, когда он готовил роль брата полицейского в пьесе Миллера. Забыл вот только, как звали этого персонажа. Представление состоялось, если ему не изменяет память, в Провинстаунском драматическом театре. Ему вдруг пришло в голову, что ты можешь сыграть сотню ролей полицейских на сцене, но это вовсе не помешает настоящим полицейским сцапать тебя на месте преступления, если они сочтут это нужным.

Этот глухой — Сэнсон или как там его звать — знал, что Картер отбыл срок в тюрьме за одно неблаговидное дело.

Продавал мальчишкам наркотики в забегаловке «Звуки музыки». Знал он также и то, что Картер играл в театрах. Именно это, думал Картер, и привлекло к нему внимание Глухого.

Его актерский опыт, коли уж на то пошло. Из этого Картер сделал вывод, что в сценарии Глухого были роли фальшивых мусорщиков. Вот для них-то и нужны были униформы. Поэтому Глухой и решил встретиться с ним наедине — прямо как в театре. Нельзя, чтобы униформы выглядели ненастоящими. Картер ждал что Глухой скажет еще об этом. Сейчас не следует ничего говорить самому — только слушать. Он хорошо знал, что лучшие в мире актеры были также и хорошими слушателями.

— Вот почему нам нужно украсть их, — произнес Глухой. — Униформы.

— Вы затеваете кражу униформ служащих департамента санитарии, — уточнил Картер.

Нужно держаться невозмутимо, словно это в твоем характере. Эту истину Картер узнал давно. Ты равнодушно повторяешь слова собеседника и тем самым обессмысливаешь их.

— Да, — продолжал Сонни. — Вернее, я надеюсь, что вы украдете их для меня.

— Вы хотите, чтобы я украл униформы служащих департамента санитарии, — повторил Картер.

Ни одно слово не выделяется, с бесцветной интонацией повторяется сообщение собеседника, невозмутимо, глаза не выражают никакой мысли. «Вы хотите, чтобы я украл униформы служащих департамента санитарии». Словно эхо.

— Да, — подтвердил Глухой.

— Снять их с мусорщиков? — спросил Картер и улыбнулся своей шутке. Хе-хе.

— Если потребуется, да.

— Их нужно заполучить каким-нибудь другим способом, — сказал Картер.

— Я не уверен, что этот способ существует.

— Никаких краж.

— Кража иногда — простейший способ заполучить то, что нужно.