– Люк открыт? Платон Григорьевич, они уже открыли люк?

– Да, люк открывается… По‑моему, это Ушаков… Ну конечно, это он, а вот еще один выходит и еще…

– Считайте, Платон Григорьевич, скорее считайте!

– Их двадцать два… – после некоторого молчания сказал Платон Григорьевич.

– Почему не двадцать пять? Вы правильно считали? Вы не ошиблись?.. Да, да, я совсем забыл о программе встречи… Трое останутся в корабле, чтобы отвести его на базу, к нашему озеру… Теперь дело пойдет вперед семимильными шагами, впереди новые перелеты, и какие перелеты, Платон Григорьевич!.. Но я вам скажу откровенно. Без тех странных приборов, что встречались нам в окололунном пространстве, все это было бы позже, много позже. Ведь мы после каждой встречи с ними меняли направление конструкторских работ. Многое было показано, а многое очень тонко подсказано… А тогда, в момент нашего столкновения с тем призрачным диском, мне почудились фигуры каких‑то людей… Нет, не наших, земных людей. В чем‑то они были другими… Мой мозг, несомненно, воспринял какие‑то сигналы, какие‑то образы…

– Но согласитесь, Михаил Антонович, что это все представляется невозможным. Если эти люди находились в другой звездной системе, то время прохождения сигнала будет исчисляться многими тысячами лет.

– Вот в этом я сейчас и сомневаюсь. Быть может, процесс обмена информацией происходит безэнергетическим путем. Пусть мне было передано нечто, но и я передал в этот далекий мир частицу нашего знания… Кое с чем в этом роде мы ведь встречаемся уже при анализе процессов в микромире, в мире элементарных частиц. А природа часто повторяет на высших ступенях то, что было характерно для начальных этапов развития материи.

– Так как же назвать то, что происходило на наших глазах?

– Вы подразумеваете цепь?

– И всю историю с цепью и налеты этих призрачных аппаратов – словом, все, чему мы были свидетелями…

– Это была передача, передача ряда технических сведений. Передача от какого‑то далекого братства людей, которое обогнало нас в своем развитии.

Диспетчер вдруг замолчал, а потом тихо спросил:

– Вот здесь, Платон Григорьевич, здесь что‑то белое?..

Он притронулся к руке Платона Григорьевича и закричал громко, на всю комнату, и в его крике потонули и звуки маршей и шум ликующей толпы демонстрантов.

– Это же ваша рука! Так я буду видеть! – кричал Мельников. – Я буду видеть, Платон Григорьевич!..

* * *

Рисс Банг сошел вниз и, обогнув сотрудников, отдыхавших на пляже, прошел к морю. Он шел медленно, широким шагом и вскоре скрылся из виду.

– Что с ним? – спросил один из сотрудников. – Он на себя не похож.

– Рисс Банг закончил сегодня работу с любопытной планетой, юноша, – сказал другой и, размахнувшись, бросил плоский камень в воду. – Я видел отчет. Эта планета симметрична нашей. Банг вел передачу сквозь ядро Галактики.

– А я хотел сегодня поговорить с ним, – сказал первый. ‑

Пойди догони его, – сказал кто‑то на берегу. – Банг никогда не откажется поговорить. Кому‑кому, а ему есть что рассказать… Ну, Айя, смелее…

Юноша, по имени Айя, с секунду колебался.

– Ну, прогонит так прогонит, – сказал он и побежал вдоль берега туда, где скрылся Рисс Банг. Рисс Банг сидел на песке, прислонившись к песчаному обрыву. Он смотрел на заходящее солнце и о чем‑то думал.

– Это ты, Айя? – спросил он, не поворачивая головы.