— И никакой зависти к сестре?

— Ты смеешься?

— Ты бы скорее спала со всеми подряд.

— Как гнусно, Кэйвано, — сказала она, обидевшись. — Не один ты такой грамотный, я тоже читаю газеты и, наверное, в курсе. Во всем белом свете уже давно никто не спит со всеми подряд, если, конечно, он не тронулся.

— Это, должно быть, здорово противоречит твоему стилю?

— Наоборот, — холодно отрезала Лайла, — я всегда была очень разборчива в выборе партнеров по сексу.

— Но никогда не сокращала их количество до одного.

— По-моему, посвятить всю жизнь одному — довольно скучное занятие.

Он фыркнул, вытер губы салфеткой, а затем бросил ее в пустую тарелку.

— Ты не съел тапиоку, — упрекнула Лайла, в душе обрадованная тем, что все остальное с тарелки бесследно улетучилось.

— Терпеть не могу тапиоку, и Пит прекрасно это знает. Таким образом он мстит мне.

— Ну и что ты с ним сделаешь? — усмехнулась она. — Изобьешь?

— Очень смешно. — Чтобы не заводиться, он закрыл глаза и откинулся на подушку. — Ладно, я поел. Давай отсюда.

— Как, уже? Не так сразу.

Его глаза распахнулись.

— Ты же обещала убраться, как только я поем.

— Ну, я просто забросила удочку. Ладно, не стоит так злиться. Самое интересное еще только-только начинается.

— Сильно сомневаюсь.

Она забрала поднос с коленей Адама и тут же распахнула дверь.

— Пит, мы готовы! — позвала она. Ее голос отозвался эхом.

— К чему это мы готовы? Послушай, я поел, по-моему, с меня хватит.

— Нет, не будем медлить, начнем прямо сейчас.

— Начнем что?

— Страстный роман.

Адам испуганно уставился на нее.

Она весело рассмеялась:

— Заманчиво, не правда ли? Вообще-то мы начнем нашу физиотерапию.

— Какого черта! От нее никакого толку. Так унижаться, да еще в твоем присутствии! Пит, убери отсюда это дерьмо. Что в этих коробках?

— Портативное физиотерапевтическое оборудование.

— Вынеси его вон.

— Скоро эта спальня превратится в спортзал. Передай мне эту отвертку, Пит.

— Пит, если ты дорожишь своей работой, если дрожишь за свою азиатскую задницу, ты не посмеешь ослушаться… Так, Пит, ты уволен, Пит, я не шучу, ты слышишь меня? — Затем Адам упрямо и спокойно произнес: — Я ни до чего не дотронусь. Я все сказал, эй, вы, оба! Напрасно стараетесь!

— Да заткнись же ты наконец! — завопила Лайла, поцарапав отверткой ладонь. — Смотри, что я из-за тебя наделала!

— Это мой дом, — нетерпящим возражений тоном изрек Адам, взяв себя в руки. — Я не нуждаюсь в ваших услугах, мисс Мэйсон. Мне они просто ни к чему. И ты тоже.

— Ничего не поделаешь, я уже тут.

— Ты уволена.

— Разве я не сообщила о том, что ты не вправе уволить меня? Нет? О, это одно из условий договора. Пит, подержи-ка эту трапецию, пока я закреплю ее на стене. Чуть выше. Вот так.

Адам кипел от ярости и негодования, пока они с Питом устанавливали трапецию и два блока за его кроватью.

— На сегодня все, — заключила Лайла, отступая назад, чтобы полюбоваться творением своих рук. — Остальное нам понадобится позже, так что пусть полежит внизу до лучших времен. Спасибо, Пит. — Она поцеловала его в лысеющую макушку. — На сегодня ты свободен.