— Даже личную корреспонденцию? — намекнула Лайла на многочисленные письма Лукреции. Они были прочитаны и отложены в сторону, но, насколько она знала, до сих пор оставались без ответа.

— Вообще-то ими пора заняться. Просто… — Он глубоко вздохнул. — Я чувствую себя совершенно отдаленным от всего этого. Понимаешь? — Адам глянул на нее, ожидая подтверждения.

Она кивнула без особой уверенности, что понимает, к чему он клонит.

— Я пропустил гала-презентацию отеля «Кэйвано» в Цюрихе на прошлой неделе. Обычно я присутствую на таких мероприятиях, просматриваю шоу, вникаю в каждую мелочь, без конца оттачиваю детали, чтобы не сомневаться, что все пройдет как надо. Но… — Он немного помолчал, а потом небрежно махнул рукой: — Я и впрямь думаю, что немного потерял.

— Сейчас у тебя другие заботы. На карту поставлено твое здоровье, это гораздо важнее, чем открытие нового отеля. Этот несчастный случай изменил твой взгляд на многие вещи. Теперь тебя волнует другое.

— Вероятно. А может, я просто устал. С того момента, как не стало отца и я сам бросился в пучину жизни, я все время гонюсь за тем, чтобы делать больше, иметь больше, получать больше.

— «Сверхдостигнуть».

— Да.

Со слов Элизабет Лайла знала его историю. Адам унаследовал от отца небольшую сеть заурядных мотелей; как только завещание вошло в силу, он продал их. На полученные деньги построил первоклассную гостиницу, которая сразу же завоевала популярность. Этот первый отель положил начало целому комплексу из восемнадцати отелей. В какой бы части света они ни находились, отели «Кэйвано» всегда отличались комфортом и безупречным качеством обслуживания.

Конечно, Адам начал отнюдь не на пустом месте, учитывая значительное состояние обоих родителей, но, говоря по правде, миллионером он сделал себя сам.

— Я устал от такой жизни еще до несчастного случая, — признался он Лайле. — Это звучит фальшиво, не так ли?

— Слегка, — ответила она с мягкой улыбкой. — Тебе ведь всегда завидовали.

— Да, я понимаю. Скука — совсем не то, чем мне хотелось бы гордиться. Отчего так скучно?

— Ты достиг всего, к чему стремился, обставил всех своих соперников. И по всем статьям. Наверное, поэтому создавал себе всякие трудности и сам же преодолевал их, например восхождение на эту гору.

Он, видимо, погрузился в воспоминания.

— Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как Пьер, Алекс и я задумали эту кампанию. Сейчас мне даже трудно представить себе подобное. Друзья пригласили меня на Средиземное море следующей весной. Яхта, солнце — целый месяц. Никогда в жизни я не отдыхал так долго, но даже если бы согласился, то почему-то это предложение не кажется мне столь заманчивым. Я так далек от всего этого — красивые люди, шикарные машины, превосходная еда, фантастические лодки. Отели. Женщины. — Он вдруг в упор посмотрел на Лайлу.

Она с трудом перевела дыхание.

— Это пройдет. Отчуждение и безразличие спровоцированы твоим нынешним состоянием. Как только ты полностью выздоровеешь, твоя прежняя жизнь вновь покажется привлекательной и ты с головой окунешься в ее водоворот.

— Очень сомневаюсь.

— Ну конечно, — иронично согласилась она. — Да, стремление «сверхдостигнуть» глубоко засело в твоей натуре. Страсть преуспеть заложена в твоих генах, так же как цвет твоих глаз. По словам Элизабет, твоя энергия безгранична, у нее просто дух захватывает при виде того, как жизнь бьет в тебе через край. Все вернется, Адам.