– Какой бал? – спросил Джон.

– Твой отец дает его для твоей сестры. Она у тебя очень приятная. А теперь я намерен поспать. И когда проснусь, тебя, понятное дело, не будет. Это просто глупый сон.

– Минуточку. Зачем ты туда идешь?

Оск уткнул голову в подушку.

– Кажется, твой отец собрал состояние кругленькое. Черджил сказал, что я должен держаться с твоим отцом по‑дружески, потому что позднее из него можно будет выкачать монету. Хотя это, может быть, мне тоже снится.

– Тебе не приснилось.

Оск открыл один глаз и снова закрыл.

– Расскажи об этом моей кузине герцогине Петре. Она приволоклась из своего островного государства, чтобы узнать это. Единственные люди, кому наплевать на это – моя мать и младший брат.

– Можешь засыпать снова, – сказал Джон.

– Проваливай, – сказал Оск и снова закрыл глаза. Джон нажал кнопку, чтобы задернуть шторы, когда безголовая фигура вышла за дверь, Оск вздрогнул и натянул на себя одеяло.

Джон шел по коридору. В одной из комнат, куда он не входил, герцогиня Петра стояла у окна, глядя поверх городских крыш богатых домов купцов и промышленников, поверх похожих на муравейники зданий, где жили ремесленники, клерки, секретари, кладовщики, а ниже их – вонючие переулки Адского Котла.

Утреннее солнце горело в ее рыжих волосах, белило ее лицо. Она приоткрыла окно, и ветер колыхал ее голубое платье, пока она рассеянно касалась дымчатого камня на серебристой цепочке, висевшей на ее шее.

Джон все шел по коридору.

* * *

Еще за одной дверью старая королева лежала на груде матрацев, угнездившись в центре огромной, в форме морской раковины, постели. Ее белые волосы были свернуты в узлы по бокам головы, рот слегка приоткрылся. Она дышала со свистом. Над постелью висел портрет последнего короля Олсена. На ночном столике стояло дешевое в ладонь величиной плохо нарисованное изображение ее сына, короля Оска. Она потянулась во сне, ударила по нему, а затем ее рука упала на край постели.

В соседней со спальней королевы‑матери комнате Лит, принц королевской крови, наследник и претендент на трон империи Торомона, сидел в пижаме на краю постели и протирал глаза.

Тонкие ноги четырнадцатилетнего мальчика висели неуклюже и сонно. Как и его брат, он был хрупок и светловолос.

Все еще моргая, он надел белье в брюки, застегнул рубашку, взглянул на часы и нажал кнопку интеркома.

– Я проспал, Петра, – извинился он. – Но теперь встал.

– Ты должен научиться вставать вовремя. Помни, что ты наследник трона Торомона. Не забывай этого.

– Хотел бы забыть. Иногда.

– Никогда не говори так. Никогда даже не думай такого.

– Прости, Петра, – сказал Лит. Его кузина‑герцогиня как‑то странно вела себя с тех пор, как два дня назад прибыла из своего островного государства. Она была на пятнадцать лет старше его, и из всех членов семьи была для него самой близкой. С нею можно было забыть о короне, которая всегда как бы качалась над его головой. Его брат был слаб здоровьем, и даже, как поговаривали, не в своем уме. Однако, сейчас сама Петра указывала на золотой обруч королевства Торомона. Это казалось изменой.

– Во всяком случае, я здесь. Что ты хочешь делать?

– Пожелать тебе доброго утра, – улыбка в ее голосе вызвала ответную и на лице Лита. – Помнишь, что я рассказывала тебе вчера о заключенных в тетроновых рудниках?

– Конечно. Я долго не мог уснуть, все думал об этом.

– Ну, – сказала Петра, – когда стража сменилась, стражник стал спускаться, и его захлестнула веревка. Другой стражник побежал кругом, посмотреть, что случилось.