|
Подкручивая над губой мнимый ус, он обратился к Володыевскому и начал рассказ. Великий гетман непременно желает видеть у себя пана Михала. Насколько пан Нововейский мог понять, речь шла о новом назначении. Гетман получил несколько донесений: от пана Вильчковского, от пана Сильницкого, от полковника Пиво и от других комендантов, служивших на Украине и в Подолии. Они писали, что в Крыму опять смута. - Хан и султан Калга, что в Подгайцах с нами пакт заключил, рады бы сдержать слово, но Буджак людей своих поднимает, да белгородская орда зашевелилась; ни хан, ни Калга им не указ... - Пан Собеский мне об этом доверительно говорил, совета спрашивал, - сказал Заглоба. - Чего там по весне ждут? - Говорят, с первой травой вся эта саранча оживет и ее снова давить придется, - отвечал пан Нововейский. Сказав это, он лихо приосанился и так рьяно стал теребить “ус”, что верхняя губа у него покраснела. Бася мгновенно это заметила и, спрятавшись за его спину, тоже стала подкручивать “усы”, подражая движениям юного вояки. Пани Маковецкая бросала на нее грозные взгляды, но при этом тряслась от беззвучного смеха, пан Михал тоже закусил губу, а панна Дрогоевская потупила взгляд, и ее длинные ресницы отбрасывали на щеки тень. - Да ты, как погляжу, хоть и молод, но солдат бывалый! - сказал ему пан Заглоба. - Мне двадцать два года стукнуло, а из них вот уже семь лет я безотказно служу отчизне, потому как в пятнадцать бежал от ученья, всем наукам предпочтя поле брани, - отвечал юный рубака. - Он и в степи как дома - и в траве спрячется, и на ордынцев налетит, как ястреб на куропатку, - добавил пан Володыевский. - Лучшего наездника для степных набегов не придумать! От него ни одному татарину не укрыться! Пан Нововейский вспыхнул, услышав столь лестные слова, сказанные в присутствии дам. Этот степной орел был красивым юношей со смуглым обветренным лицом. На щеке у него был шрам от уха до самого носа, который из-за этого с одного боку казался приплюснутым. Глаза, привыкшие смотреть в степные дали, глядели зорко, а широкие черные брови над ними напоминали татарский лук. На бритой голове торчал непослушный чуб. Басе вояка понравился и речами, и осанкой, но она продолжала его передразнивать. - Рад, рад от души, - сказал пан Заглоба. - Нам, старикам, весьма приятно видеть, что молодежь нас достойна. - Пока нет, - возразил Нововейский. - Ну что ж, такая скромность тоже похвальна, - сказал пан Заглоба. - Глядишь, скоро тебе и людей дадут под начало. - А как же! - воскликнул Володыевский. - Он уже не раз верховодил в сражениях. Пан Нововейский снова принялся крутить “усы”, да так, что казалось, вот-вот оторвет губу. Бася, не сводя с него глаз, поднесла ко рту руки, повторяя все его жесты. Но смекалистый солдат заметил вскоре, что взгляды всей компании устремлены на сидящую за его спиной барышню, ту, что при нем спрыгнула с лестницы, и он тотчас догадался, что девица над ним потешается. Как ни в чем не бывало, Нововейский продолжал разговор, не забывая и про “усы”, но вдруг неожиданно обернулся, да так быстро, что Бася не успела ни опустить рук, ни отвести от него взгляда. Она покраснела от неожиданности и, сама не зная, что делает, встала со скамейки. |
