– Выходите, или я буду вынужден применить силу.

– Я выйду, если вы назовете мне имя женщины в соседней камере.

– Здесь нет соседней камеры.

– Ну, этажом выше, ниже… в другой камере.

– Все изоляторы пусты. Вы одна в отделении. Ваши сокамерницы отбывают срок в другом блоке.

Я сердито посмотрела на него.

– Как вы можете так врать! – спросила я возмущенно.

– Я говорю правду, – заверил он меня.

– Но я с ней разговаривала.

– Вы ошибаетесь.

– За этой вентиляционной решеткой.

– Здесь нет вентиляционной решетки.

– Что вы говорите? – Я показала на решетку под раковиной. – А это что, по-вашему?

– Муляж. Заключенные пытались спрятать в вентиляции запрещенные предметы. Каналы засорялись. Директор приказал их заделать.

– Неправда! – крикнула я.

– Я покажу, – заявил он.

Он подошел к раковине, нагнулся и снял со стены решетку.

За ней ничего не было. Только стена.

Затем он схватил меня, утверждая, что я потеряла сознание и он удерживает меня от падения. Как обычно, лгал. Он просто хотел силой вытащить меня из изолятора и покончить с этой проблемой.

* * *

Первое, что бросилось мне в глаза после выхода из изолятора, – это пространство. В одиночной камере невозможно было упасть, потому что стены были так близко друг к другу, что я постоянно прикасалась к одной из них. Здесь же, в коридоре, мне бы пришлось раскинуть руки в стороны, чтобы дотянуться до стен. Больше метра в ширину. Два человека могли пройти. Я перестала даже мечтать о том, чтобы спать с вытянутыми ногами.

Охранник вел меня прямо на встречу с прокурором. Прокурор же с самого начала не был ни милым, ни даже спокойным. Он ждал меня уже раздраженный.

– Что вы себе позволяете! – раздраженно спросил он. – Вы хотите себя окончательно погубить? Заложник, бунт, побег? Что, черт возьми, это значит?

– Я нашла ее. Вашу свидетельницу, – ответила я.

Он посмотрел на меня. Он был похож на раскаленный дымящийся паровоз.

– Вы уверены? – спросил он. – Потому что с меня достаточно ваших номеров.

– Силовики в отставке вместе с высокопоставленными финансистами, возможно при поддержке представителей судебной системы и мира политики, придумали изящный способ по выманиванию миллионов у одного из банков. За эти суммы мы будем расплачиваться годами в рамках Фонда банковских гарантий. Однако высокопоставленные преступники не предусмотрели, что все это может рухнуть из-за признательных показаний одного из основателей.

– Они конченые алкоголики, совершенно не в себе. Никто не смог бы восстановить даже самый общий ход событий. Кроме того, они взяли деньги. Кредиты были липовые. За это тоже полагаются обвинения и сроки.

– Если только кто-то уже не сидит в тюрьме и ему все равно.

– Пора с этим покончить, – сказал он. – Где она? В тюрьме? Пожалуйста, постарайтесь привести ее ко мне.

– Что с ней будет? – спросила я.

Он стоял передо мной, уперев руки в бока. Смотрел на меня и раздувал щеки.

– Пани Вильконьская, – начал он. – Обвинение приложит все усилия, чтобы обеспечить ее безопасность.

– Будете ли вы предъявлять обвинения людям, присвоившим деньги?

– Почему вас это интересует?

– Вы привлечете преступников к ответственности?

– Я очень советую вам не вмешиваться в дела, которые вас не касаются.