-  Пойду говорить с Матаком! Нужна хорошая лодка. Он поможет!

    -  Твой друг меня восхищает и пугает одновременно - сказал Рохан, когда Тарарафе ушел.

    -  Теперь он - и твой друг! - напомнил Джибс. - Тара - сильный человек! Его отец был не просто шаманом, а чем-то вроде верховного жреца нескольких племен. Власти обидели его - посадили в тюрьму. Правда, вскоре выпустили: кто посмеет здесь, в Африке, всерьез оскорбить сильного шамана? Это хуже, чем публично ударить полицейского! Но Тара -он в то время был куда моложе, чем сейчас, - обиделся на родичей и ушел из племени! И в конце концов стал моим помощником в Кенийском заповеднике. И занял мое место, когда я уехал в Штаты. Но его жизнь - особая история! Я знаю его уже много лет. Два года мы не виделись, а сейчас я позвал - он приехал. Люблю иметь его рядом, когда жарко! - Джибс засмеялся. - И не только потому, что он отлично стреляет. Он ведь еще успевает подумать, прежде чем выстрелить! Я, например, не успеваю! Кстати, хочу тебе кое-что показать!

    Он встал, подошел к вещам и вернулся, неся свой автомат и пистолет, который давал Рохану.

    -  Займись-ка делом! - сказал он, выщелкивая пистолетный магазин на ладонь и проверяя, не осталось ли патрона в стволе. - Вот тебе масленка, ветошь, шомпол! На! Пока не заблестит!

    -  Один выстрел - а сколько грязи! - пошутил Рохан.

    -  Вчера надо было этим заняться, но я тебя пожалел. Как себя чувствуешь?

    -  Прекрасно! - ответил Рохан и не покривил душой.

    Лучи света, прямые, желтые, почти вещественные, длинными клинками пронзали воздух, вырываясь из щелей. Рохан использовал один из них, чтобы оценить качество своей работы.

    У смазочного масла был запах, напомнивший Рохану его второго деда, Хамстера. Вернее, трактор у него на ферме и себя, трехлетнего, которому дед давал подвигать рычаги.

    Рохан поднял голову и перехватил взгляд Джибса. Тот смотрел, как молодой человек управляется с коротеньким шомполом. Собственные руки Джибса двигались совершенно автоматически.

    -  Дин, - спросил Рохан, глядя на эти заученные движения, - ты воевал? Где?

    -  Воевал? - Джибс рассмеялся. - Ну нет! Я - пацифист!

    -  Я серьезно!

    - И я- серьезно! Когда шла война с Гитлером, я жил в монастыре, в Корее. Когда начали стрелять в самой Корее, судьба подобрала для меня местечко здесь, в Африке. А ко времени вьетнамской войны я был уже слишком стар для дяди Сэма!

    -  А вот Сэллери…

    -  Твой Сэллери - идиот! - сердито перебил Джибс. - Я угробил на него три года не для того. Чтобы он сделался убийцей! Три года, чтобы сделать из него воина! А он плюнул и поперся охотиться на маленьких желтых дьяволов, чтобы другим маленьким желтым дьяволам было поменьше работы!

    -  Но его долг… - попытался возразить Рохан. - Мы, американцы, должны…

    -  Мы, американцы, не должны нырять в дерьмо, чтобы показать, какие мы крутые! Пусть маленькие желтые дьяволы сами разбираются друг с другом! И большие черные - тоже. Понадобилось тридцать лет, чтобы толстощекие поняли: главное достоинство освободителя - вовремя освободить от своего присутствия! Вот так!

    Он выбросил левую руку и поймал большую зеленую муху, кружившую с жужжанием над частями автомата, разложенными на циновке.

    -  Вот так! Поймал! Встряхнул! Отпустил!

    Джибс разжал кулак и муха с возмущенным гудением вылетела в дверь.