|
- Послушай-ка, что пишет Микки: "Губернским предводителем в Заволжске граф Ростовский. Уездные предводители: князь Бекбулатов, барон Штакелъберг, Селянинов, Котко-Котковский, Лазутин, князь Вачнадзе, Бархатов и граф Безносое, еще три уезда предводителей не имеют за малым числом природного дворянства. Лицо, о котором ты запрашиваешь, действительно жительствует в Заволжске, но фамилия перепутана и должность не та. Не Матвей Берг-Дичевский, а Матвей Бердичевский, окружной прокурор. Статский советник, сорока лет, выкрест". Щеки у Кеши из розовых сделались зеленоватыми. Он рухнул на колени и всхлипнул: - Я знать не знал, клянусь! Граф толкнул его носком туфли в лоб - молодой человек опрокинулся на ковер и захныкал. - Кто вам прислал эту ерунду? - спросил Матвей Бенционович, еще не успев приспособиться к катастрофическому изменению ситуации, ведь до сего момента всё шло так гладко! Граф выпустил струю сигарного дыма. Прокурора разглядывал с гадливым любопытством, словно какое-то невиданное насекомое или раздавленную лягушку. Всё же удостоил ответом: - Микки, один из наших. Большая фигура. Не сегодня-завтра министром станет. И правильно - золотой работник. Такому можно и в полночь телеграмму слать - наверняка застанешь на службе. Приходилось срочно менять тактику - отказываться от тупого запирательства и, что называется, выкладывать карты на стол. - Ну раз вы теперь знаете, что я прокурор, то должны понимать: я приехал к вам не шутки шутить, - строго молвил Бердичевский, испытывая даже некоторое облегчение, что не нужно больше ломать комедию. - Немедленно отвечайте, это вы внесли долг за Рацевича? И тут случилось невообразимое. Статского советника сзади схватили за локти, больно вывернув руки. - Оставь, Филип, - поморщился граф. - Зачем? Пускай еврейчик покукарекает. - У него в кармане тяжелое, - объяснил лакей. - Вот. Без труда обхватив оба запястья пленника одной лапищей, он вытащил из прокуророва кармана "лефоше", протянул графу. Тот взял револьвер двумя пальцами, кинул на него один-единственный взгляд и отшвырнул в сторону со словами: - Дешевая дрянь! Бердичевский тщетно извивался в стальных тисках. - Пусти, мерзавец! Я статский советник! Я тебя за это в Сибирь! - Отпусти, - разрешил Чарнокуцкий. - Ядовитый зуб выдернут, а махать кулаками у жидов не заведено. Жидковаты, - скаламбурил он. - Знаете, еврейский советник, за что я вашу породу не люблю? Не за то, что вы Христа распяли. Туда ему, жиду, и дорога. А за то, что вы, как и бабы, карикатура на человечество. Вы только прикидываетесь мужчинами. - Я представитель власти! - крикнул Матвей Бенционович, держась за онемевшее запястье. - Вы не смеете себя так со мной... - Нет, - перебил граф с внезапным ожесточением. - Ты крыса, проникшая в мой дом воровским манером. Если б ты не был жидом, я бы просто выкинул тебя за ворота. Но за то, что я, Чарнокуцкий, битый час перед тобой распинался и поил тебя тридцатилетним коньяком, ты заплатишь мне жизнью. И никто об этом не узнает. Не ты первый, не ты и последний. - Вы фигурант в деле! - попытался втолковать сумасшедшему Бердичевский. - Хоть я прибыл сюда конспиративно, но я веду важное расследование! Вы - главный подозреваемый! Если я не вернусь, здесь завтра же будет полиция! - Врет он про расследование, - пискнул не решавшийся подняться с ковра Кеша. - Он про вас от меня услыхал, а раньше даже имени не знал. - А кучер? - напомнил прокурор. - Он привез меня сюда и вернулся в город! Если я исчезну, кучер всё расскажет! - Кто вез, Иносан? - спросил Чарнокуцкий. - Семен. Что ж я, чужого кучера возьму? Граф раздавил сигару в пепельнице и весело объявил Матвею Бенционовичу, снова переходя с ним на "вы", но явно в издевательском смысле: - Наши волынские мужички, у которых в лексиконе намешано двунадесять языков, говорят: "Загнали волка в кут, там ему и капут". |
