– И всё-таки зачем вам это? – повторил свой вопрос верховный.

– Получив эти знания, я смогу обучить такому способу общения несколько проверенных людей, которые будут ментально проверять всех приезжающих на планету людей. Дело в том, что там, в большом мире, очень многим не нравится сложившееся положение. Мы тесно общаемся с Российской империей, торгуем с ней, и это раздражает всех остальных. Дошло даже до попытки физического устранения членов совета планеты. В том числе хотели убрать и меня.

– Я в затруднении, – выслушав его, признался техножрец. – С одной стороны, я не должен передавать эти знания представителям другой расы. А с другой, если очередное нападение состоится, вся моя раса останется без вашей помощи. Ведь только вы знаете, что и в каком порядке делать, и из чего состоит мазь, которой вы лечите мою кожу.

– Но я ведь не прошу вас передать мне знания о вашей расе, – растерялся Мишель. – Мне нужно только научиться использовать мои способности на полную мощность.

– Вы правы. Развив ваши способности, я не проведу очередной эксперимент, но не раскрою тайн моей расы. Но должен предупредить, что процесс адаптации вашего мозга может занять от пяти до семи стандартных суток.

– Точно так же, как это было с Владом, – кивнул Мишель.

– Вполне возможно, что в вашем случае это произойдет быстрее.

– Мне не потребуется воспринимать чуждую информацию, – улыбнулся врач.

– Вам и это известно? – удивлённо вскинулся верховный.

– Пока вы спали под моей анестезией в первый раз, вы несколько раз произносили что-то на своём языке. Его звуки трудно воспроизвести, но запомнить просто. На нашей планете такое не услышишь ни от человека, ни от животного. И точно такие же звуки я услышал от Влада, когда осматривал его в посёлке, в бессознательном состоянии. Сложить два и два несложно.

– У вас очень острый слух, – нехотя признал верховный.

– Да. Когда-то я очень увлекался музыкой, – улыбнулся Мишель.

– Но как вы объясните появление этих знаний другим?

– Это тоже довольно легко. Здесь, на планете, меня считают кем-то вроде сумасшедшего учёного, иногда способного творить чудеса, – рассмеялся Мишель. – Так что если я скажу, что собрал и обработал на компьютере все данные, известные в большом мире о развитии эмпатических способностей, мне поверят.

– И вас не тяготит такая слава? – с интересом спросил техножрец.

– Иногда, – помолчав, признался Мишель. – Особенно когда я не могу помочь.

– Понимаю. Разбивать чужие надежды очень сложно, – сочувственно кивнул верховный.

– Так мы договорились? – вернулся к своему вопросу Мишель.

– Хорошо. Я обучу вас. Передам все необходимые знания, но в свою очередь хочу попросить. Никогда не спрашивайте, откуда я их получил. Это не моя тайна. Просто воспользуйтесь тем, что я вам отдам.

– Похоже, правда мне очень не понравится, – задумчиво протянул врач. – Хорошо. Я не стану спрашивать вас ни о чём. В конце концов, прошлого всё равно не исправить.

– Вы опасный собеседник, Мишель, – растерянно протянул верховный. – Я не сказал ничего, что дало бы вам основание делать такие выводы, но вы всё равно их сделали.

– Я же говорил, я эмпат. И ваш эмоциональный фон был окрашен смущением, досадой и почему-то обидой. За тот срок, что вы находитесь в лаборатории, я научился воспринимать ваши эмоции, хотя они сильно отличаются от эмоций человека.